О происшествии на вокзале Александр не вспоминал и в семье его не обсуждали. Но однажды он решился узнать у мамы её мнение.
– Это дядя Коля сделал? – осмелившись, спросил он.
– Что ты такое говоришь? Как ты вообще мог до такого додуматься? – возмущенно ответила мать, поясняя, – случай произошел в восемь вечера, а дядя Коля уехал в шесть.
Этот разговор не принес ясности. Александр не знал, что и думать. Ведь даже если это и был дядя Коля, мама все равно бы не сказала, и никогда не призналась бы в этом. А может, она и не знала. Просто уверена в том, что это был не дядя Коля. Но для Александра это уже было не так важно. Тот случай ушел в прошлое. У него начиналась новая жизнь.
– Проехали Бугры, – пояснил таксист, когда машина покатилась вниз по склону, набирая скорость, чтобы взлететь на новые виднеющиеся впереди пригорки, по которым проходила трасса, – Через пятнадцать минут будем в поселке.
Машина выскочила на пригорок, и треск радиоприемника прервался оптимистичным припевом: «…неправда, будто бы к концу я силы берегу, – бить человека по лицу я с детства не могу…».
Александр невольно улыбнулся…
У кладбища машина остановилась.
– Вас подождать? – с надеждой в голосе спросил таксист. – Я бы сейчас в кафе съездил, а, допустим, через час вас бы забрал…
– Нет, обратно я с автобусом. Спасибо, – сухо ответил Александр.
Александр не был на кладбище десять лет. Он сразу отыскал захоронения интерната, ни располагались в дальнем краю. Среди пожухлой коричневой травы возвышались ряды серых деревянных крестов со стершимися именами, фамилиями, датами. Какие-то кресты стояли с поломанными перекладинами. Какие-то упали. Лишь на редких из них были выцветшие керамические овалы, с одинаковыми, похожими друг на друга лицами. Сотни безымянных крестов, сотни жизней, никому не нужных и до смерти, а теперь вообще забытых всеми.
Александру больно было осознавать, что и он один из тех, кто забыл… Давно не был у дяди Коли. Александр шел, делая широкие шаги, чтобы переступать через высокую траву. Памятник должен был быть где-то рядом, но он его не видел. И вдруг, раздвинув ногой куст травы, он разглядел серый прямоугольник. Памятник лежал, уткнувшись в глину. Когда он упал, сколько так пролежал? – не известно. Тут же виднелась небольшая куча растрескавшегося цементного раствора, не удержавшего памятник от падения.