Акт об оказании услуг!
Трали-вали, грузиком на ше́е мне —
Дополнительное соглашение!
Ой да горюшко окаянное —
Накладная моя, товарная!
Ах и скука, совсем зелёная, —
Переписка претензионная…
Не в за́мках, не в полях и пашнях —
Тугарин-змейчик,
А в оптоволоконных башнях —
Боярин-сметчик!
Гляну спрозараночку
Справки от подрядчика!
Люли, люли, люленьки, —
В счёте восемь нуликов!..
Уроженец сугробов Алтайского края,
Я ценю тебя, Сити,
слегка презирая:
Будто ты обокрал, обделил, бортанул
Мой родной, ледяной, шерстяной Барнаул.
Фешенебельный вид у твоих секретарш,
А у нас – угольком догорает Трансмаш.
Твой пальтишечный твид – элитарен, удобен,
А у нас – «Сулима», задымленье колдобин.
И площадь Октября – мангал шашлычный:
На шпиль нанизан окорок хрущёвок.
Они сопят в ночах: «Небось отлично
В софитах у Кремля, да, башня Око?»
Сибирским
(бетонным, совсем малахольным)
Панелькам
известна тоска барахолок,
А в Сити – прохладный азарт Аполлона,
Вальяжность томленья от нервной работы.
Да и пусть, что не местный я: все здесь таки́е мы,
Нас в большие стекляшки фортуна закинула,
Адаптивный язык (доводящий до Киева),
И наклонность сардин метить в банку с сардинами.
Кто из Сургута, а кто из Калуги, —
Кадры миксуются, ходят по кругу,
Но остаются на втоптанном месте
Двестиэтажные опен-спейсы.
И лучше так, – с цветными голограммами,
С нажористой мажорностью пижонов:
Хоть где-то шик и гордость повида́ем мы,
Одним глазком увидим, как жить можно!
Ты ведь вроде и сбоку, но в центре хаоса,
Ограждённый кусок
поперёк царства Бахуса,
Вопреки россиянам, за нас, но без нас…
Я люблю тебя, Сити,
хотя б за контраст.