– Шамиль! Ты живой?
Его догнал промывальщик Сеня. Он изрядно вымотался и походил на выброшенного за борт судна пирата.
– Шамиль! Не хочу умирать с подлостью на душе. Исповедуй меня!
– Что я тебе, поп? Сам готов небу раскрыть свою душу. И попросить у всех прощения. Плыви к Шефу. Если он еще живой, все твои грехи простит.
Сеня застопорил свое продвижение и стал дрейфовать зигзагами, поджидая Тимофеевича. Всю свою сознательную жизнь Сеня жил взаймы. Он, не стесняясь, брал от жизни в долг все, обещая отдать. Но не отдавал и снова влезал в долги. Он обещал жене золотые горы, но вместо гор преподносил ей жесткие оковы. Он брал в кредит благоденствие каждый божий день, но к вечеру оказывался банкротом. Сеня был типичный бич с душой рыскающего грешника. Вечно был в долгах у жизни и считал, что долг человека – это не долг чести, а долг в кошельке. И всю свою жизнь он мерил размерами своих денежных долгов. Но тут произошла досада! Приближалась смерть. И он вдруг понял, что он просто ублюдок! Ничего не создавший в жизни. Что казнь неминуема. И его казнить будет не море воды, не холод, а казнить себя будет он сам. Чем заполнить ужасающую пустоту своей жизни? Что он оставил своей жене и дочери – свои долги, накопленные беспутной жизнью? И он впервые почувствовал, как может плакать душа. Горько! Обидно! Жалостливо! И еще вспомнил прощальные слова доченьки:
– Возвращайся, родненький папочка! Мы тебя очень любим!
И всепрощающие глаза жены, наполненные слезами. Словно они чувствовали его невозвращение.
Шеф подплывал к нему тяжело и безжизненно, словно потерявшая надежду бродячая собака.
– Шеф! Ты как?
– Подыхаю! Нету мочи! Тебе чего, Сеня?
– Исповедаться хочу, а священника нет. Не могу с собой забирать на тот свет свою подлость. Богом прошу. Выслушай.
– Это бывает. Валяй. Пока я еще в уме!
– Прости меня, Тимофеевич! Меня черт попутал. Сам не знаю, как получилось. Припоминаешь шурф 25?
– Прекрати! Не хочу его вспоминать.
Неожиданно пенистые волны обрушились на них и захлестнули их с головой. По-видимому, начался прилив. Сеня выплюнул соленую воду из полости рта, прокашлялся и продолжил:
– Так я промывал пробы в шурфе 25. И чтобы больше было материала, прокопал шурф глубже обычного и тщательно промыл грунт. И что ты думаешь, в лотке засверкали самородок и с восемь крупных золотинок – граммов на 10.