– Зато у меня есть подружка, – доверительно сообщила я Фэн Хаю, наклоняясь к нему и с большим трудом удерживая равновесие, чтобы не упасть на него. – Она сама лучшая! А у тебя есть подружка?
На лице Фэн Хая отразилось замешательство, и я вдруг поняла, что я переодета в парня. Наверное, он решил, что я хвастаюсь своими любовными победами – мужчины же только этим и занимаются, когда не пьют. Ну или заманивают в свои сети невинных девушек, заманивают. Так, по крайней мере, говорила наставница… Так что не притворяйся белой овечкой, Фэн Хай! А замешательство у него на лице, наверное, оттого, что ему нечем хвастать.
– Не переживай, – я все-таки упала на заклинателя, и он поднял меня обратно в сидячее положение, прислонив для устойчивости к стене, – ты вроде не страшный, обязательно понравишься какой-нибудь девушке!
Мне вдруг до слёз стало жалко одинокого заклинателя, у которого даже нет подружки, и я громко всхлипнула. Фэн Хай, который после моих утешений побелел от бешенства, молча подал мне ещё один наполненный стаканчик, и, осушив его, я наконец-то отключилась.
Сознание возвращалось рывками. Вот я обнаружила, что лежу на чем-то мягком – вероятно, кровать. Потом я поняла, что в глаза бьет яркий утренний свет. И вдруг, в одно мгновение, вспомнила, что вчера выпила боги знают сколько при Фэн Хае и неизвестно что ему наболтала, и резко села в постели.
Я лежала в своей собственной кровати прямо в одежде. Мутило так, что комната вокруг плыла, и сидящий напротив в позе лотоса мужчина медленно двигался, изгибаясь, как гигантский змей. Моргнув, я собрала образ Фэн Хая в одного человека, и тут он открыл глаза.
– Проснулся, – невозмутимо произнёс он и потряс белым кувшином с алкоголем, в котором ещё что-то булькало. – Допивай давай.
Это я уже вынести не смогла, и, слетев с кровати, ветром пронеслась за дом в ближайшие бамбуковые кусты, где привалилась к стене, судорожно вдыхая прохладный утренний воздух в попытке обуздать бунтующий желудок. Дурнота медленно отступила, и я, держась за стену, тупо наблюдала за приближающимся силуэтом в развевающихся одеждах. Просто какой-то дух алкогольного возмездия!
Приблизившись, он произнёс только одну фразу: «Не пропускай занятия!» – и, вылив на землю оставшиеся две бутылки вина – всё-таки нашел их – удалился. Я, чувствуя облегчение, оттого что он наконец ушёл, закрыла глаза и, отлепившись от дерева, побрела в купальню, чтобы почувствовать себя немного более человеком и немного менее трупом.