Старуха ещё пуще разозлилась, под нос себе пыхтя что-то о том, что барин теперь её накажет за порченый товар.
– Ну иди домой, дура, какой черт тебя послал бегать по улицам. И переоденься быстро. А то ещё сопливая замуж пойдёшь. Ух и дура ты пробитая.
Я подумала о том, что в теории убежать я всегда успею, но вот куда бежать по холодной грязи в совершенно незнакомой деревне я не знала.
Значит надо пойти с этой женщиной, переодеться в сухое и понять где я, и кто я. Телефон можно будет попросить и позвонить Пете, или маме, наверное, лучше. Может это вообще сон – я поморщилась и ощутила, как снова закровоточила царапина на лице. Не очень-то похоже на сон.
Старуха схватила меня, всё ещё стоящую посередине дороги, за шиворот и в прямом смысле потащила домой.
Зайдя в сени она крикнула: – Мавра, а ну иди забери Акульку. Эта дура выбежала на дорогу прямо под колёса барину, и теперь он велел выдать её замуж. А кому она такая убогая нужна, будем думать, что же делать…
Мавра, дородная женщина средних лет в цветастом платье и грязном переднике, схватила меня так же за шиворот, швырнула за печку, шепнула, что одежда и ужин в старом кувшине припрятаны.