Тот же монашек, что меня сюда привёл, принёс чай. Точнее, отвар шиповника. Налил в кружки из большого чайника, и чайник на подставочку поставил. Две вазочки варенья, блюдце с просфорами посредине. Отвар вкусный и явно полезный, варенье – так вообще земляничное. Я считаю – деликатес. Монашек скромно уходит. Местные, вообще, умеют молчать.
– Или возьмём главного новомученика – царя, – я с удовольствием ем просфоры с вареньем, запиваю чаем, – Мне вообще непонятно, разве его расстреляли за веру? Да пофиг была его вера большевикам. Просто бывший царь, ну и на всякий случай… Конечно, расстрелять всю семью… Вкусное у вас варенье, вообще отличное. Но ведь сколько таких семей погибло в гражданскую. А в мировую? Миллионы людей! А кто её начал? Николай, Вильгельм и Франц-Иосиф, на троих сообразили. А с Японией война? Сотни тысяч погибли, неизвестно, за что. Я уж не говорю о кровавом воскресенье, хотя убить ни за что, самых доверчивых… Но вот его иконы во многих храмах видел.
– Я вам сейчас на этот вопрос не отвечу, но, думаю, ответ вы получите. И скоро. А вот скажите мне, как вы относитесь к своему возрасту? Пятьдесят лет, в этом возрасте многие мужчины начинают жалеть о прошедшей молодости, о женщинах.
– Да, бывают такие мысли. Но это же так, пустые мечты. Молодости не воротишь.
– А если бы можно было вернуть? Вы читали Гайдара «Горячий камень»?
– Да. Никогда не понимал, почему старик отказался. Ну ладно взрослый мужик – ему семью надо кормить, но старик… И под надуманным предлогом, как мне кажется.
– А для нас, монахов, это естественно. Ведь молодость… Гормоны давят, далеко ли тут до греха?
– А это всегда грех?
– Часто. Женщина хочет, чтобы на ней женились, помогли детей вырастить. Это естественно. Часто ещё и хочет жить богато, красиво. А кто должен это обеспечить? Вот вы – на каждой женились?
– Конечно, нет. Я всего один раз женился.
– Вот. А остальные женщины – они могли и обидеться. Я уж не говорю об изменах. Был грех?
– Ну да, если подумать… Но я ведь не монах. Да, наверно, некоторые обижались.
– Да и потом – вот вы женились. Надо кормить семью, детей выращивать. Можно сказать, вас запрягли на четверть века, если не больше. Не мудрено, что старичок отказался, он-то всё это понимает. Молодость… Всё время должен, должен. А уйти в монастырь – так ведь это подвиг. Многолетний подвиг, а старость, тем более смерть – как награда. А вы добровольно готовы?