– Я не знаю! – Саргон, перепуганный насмерть, затряс головой.
– Колдовство! – зарычал царь. – В моём дворце. В моём племяннике! Кто одарил тебя такой силой? Не мать ли твоя, Хамаль? Ты видишь это впервые и первый, на ком ты решил испробовать силу, – мой сын! Царевич, твой будущий царь, коего ты должен боготворить! Ты совершил нападение на царского сына! – загремел Мамагал. – Преступление это карается смертью, несчастный ты глупец! Так гласит закон Эреду!
– Я защищался! – воскликнул Саргон.
– Больше не сможешь! Этого вполне достаточно, племянник! Я более не могу прощать тебя. Под стражу его! – приказал Мамагал. – Суд назначить на завтра.
Царь схватил Саргона за шкирку и отшвырнул к стражникам. Те схватили его под руки и потащили.
Мальчика посадили в темницу под крышей одной из башен дворца. Здесь были каменные стены и пол, малюсенькое решётчатое окошко и пучок сена вместо кровати. Вместо ночного горшка – зловонная дыра в полу. За целый день ему дали только чашу прохладной воды и задеревеневший ломоть хлеба. Саргон был зол и пребывал в уверенности, что после суда его снова накажут, возможно, вышлют из города, но никак не казнят. Но к вечеру он был уже не так в этом уверен, когда его навестил Асаг.
– Мы на коленях умоляли царя отпустить тебя, заменить суд и возможную казнь розгами, но он непреклонен, – говорил бледный Асаг. – Ты совершил ужасное преступление. Ты напал на царевича.
– Я защищался, он едва не задушил меня до смерти! – воскликнул Саргон.
– Царь не желает об этом слышать. Нападение произошло на глазах царевны Эрис. Тебя могут обвинить в нападении и на неё.
– Неужто Эрис не скажет, что уж на неё я и не думал нападать? Господин Асаг, Талар хватал за руки Галлу, вашу дочь. Он желал причинить ей боль. Вы думаете, я мог оставаться в стороне и молча наблюдать за этим?
Асаг опустил голову и горько произнёс:
– Ты достойный юноша, Саргон. Я благодарю тебя за твоё участие в судьбе Галлы. Я буду умолять царя снова и снова смилостивиться над тобой. Я дойду до царя Калахара. Быть может, новый союзник убедит его, что нельзя проливать царскую кровь так напрасно. Я кинусь ему в ноги. Но я очень рискую. Царь Мамагал рассердится на меня, если я приду к царю Калахара жаловаться на его решение.
– Благодарю вас, господин Асаг, – выдохнул Саргон, опуская глаза. – Если ваши мольбы навредят вам или Галле, я не смею вас просить заступиться за меня.