– Самое страшное, тебя обвиняют не только в нападении на царевича. Тебя обвиняют в колдовстве. Все будут думать, что ты опасен. Тут тебя не спасёт твоя царская кровь. Да благословит тебя Шамаш, мой мальчик, я сделаю что смогу, – ответил Асаг и покинул темницу.
Саргон остался сидеть в кромешной тьме и одиночестве. Ему оставалось лишь думать и предполагать, как ему защищаться на суде. Он присутствовал на судах подобного толка два раза. Одного обвиняли в воровстве козы, другого – в убийстве соседа. Вору прямо в зале суда отрубили правую руку, а убийцу лишили головы тем же вечером. Что сделают с Саргоном? Его обвиняли и в нападении на царевича, и в колдовстве. Если его вину докажут, его сожгут на костре за колдовство или забьют камнями за покушение на царевича?
Паника начала подбираться к сердцу мальчика, и его кожа на руках и даже шее снова покрылась лёгким жжением. Как он сможет доказать свою невиновность с такими отметинами? Он не может управлять этой чернотой или спрятать её. Что ему останется? Покорно сложить голову на плахе? Взойти на костёр и сгореть заживо? Саргон вдруг начал понимать, что Мамагал его не помилует и не станет выслушивать. Что дядя Асаг не будет вступаться за него, ибо рискует благополучием своей семьи. Царевна Эрис не станет тратить усилия и время на показания в его пользу. Саргон остался совсем один.
Слёзы испуга и негодования подступили к глазам, но мальчик разозлённо их смахнул. Пока ещё он жив, стало быть, ещё рано сдаваться.
Когда небо начало менять свой цвет из-за подступающих лучей солнца, Саргон услышал шорох и шёпот за тяжёлой дверью. Дрёма, мягким одеялом опускающаяся на него, исчезла в дымке приближающегося рассвета, и мальчик прислушался. Спустя несколько минут раздался лязг отпирающегося засова, и дверь с тяжёлым скрипом открылась. В темницу заглянул тусклый свет факела. На пороге стоял невысокий мужчина. Лицо было скрыто капюшоном. В руках незнакомец держал два заплечных мешка.
– Саргон, уходим!
– Учитель! – радостно выдохнул тот, узнав голос Заккура.
– Молчи. Охрана спит! – прорычал тот, схватил Саргона за локоть, сунул ему в руки мешок и дёрнул за собой.
У входа лежал стражник и сладко сопел. Рядом с его рукой покоился небольшой кожаный бурдюк. Из него редкими струйками вытекало ярко-красное вино…