В школе нам говорили, что до Джетыгары здесь был Веселый аул, а почему веселый – не уточняли.
Детский мозг рисовывал добрых, веселых людей, которые залихватски добывали золото, весело вытаскивали из земли огромные самородки и были счастливы.
Аул и правда был веселым, но лишь потому, что там находился единственный в районе кабак. Там золотодобытчики пробухивали все заработанное, откармливая кабачников и государственную казну.
Двести лет прошло – все так же. Так же бухают копатели, так же пьют. Героин, правда, испортил все.
В пивнушку после работы, в магаз за пивом – как за хлебушком.
Но если завтра на работу, – ни-ни. Дышать в трубочку заставят. А если не продышишь, – ты безработный бомж.
А на выходных можно, потому что можно. В кабачок, пивнушку или просто домой через магазин. В сопли, в салат или в стелечку.
И мы там были, и мы так пили. А потом несли друг друга домой и падали лицами в сугроб.
Пить я так и не научилась. Так же быстро хмелею после второй кружки пива. Но здесь я могу пить на работе. Это называется дегустацией. Танины обволакивают полость рта, нос суетливо выискивает в бордовой жидкости чувственные ноты, о которых говорит сомелье, но находит больше спирт. Мерло, совиньон, шираз – все одно. Разбираться в вине я так и не научилась. Опыт «Таласа» в молодости испортил все.
Грязь была везде весной и осенью. И не просто грязь, а липкая глиняная фигня, которая налипала на ботинки.
Десять шагов – и ты на 10 сантиметров выше. Вот тебе и ботинки на платформе.
Вместе с взрослением пришла и ответственность за свою обувь.
Тряпка, таз, нож. Я соскабливаю глину с подошвы и ненавижу глину. Глина вцепилась в них и уходить не собирается.
Я поддеваю ножом толстый пласт липкой земли, и он плюхается в воду, разбрызгиваясь на пол, ноги, и попадает в глаза.
Тонкие струйки грязной воды текут по моим запястьям и доходят до локтей. Грязная вода попадает в мелкие царапины, оставленные кошкой, и противно щиплет их. Грязь забивается под ногти и остается там надолго.
Но всего несколько лет назад мне нравилась грязь. Там, на даче, я набирала в руку теплую от солнца глину. Сжимала и разжимала руку.
Гладкая теплая субстанция вытекала из моих пальцев. Это было очень приятно. Хотелось делать это чаще.
А еще нравилось погружать руку в жидкую гущу и чувствовать покалывание, пощипывание.