Через годы, страны и моря. Книга 9 - страница 38
Из рассказов Курбацкого и Воронцова начала складываться картина столкновения «Оленька» со встречным танкером, произошедшее за несколько минут до окончания утренней вахты старпома в проливе Большой Бельт.
«Оленек» шел по своей правой полосе системы разделения движения судов курсом 341 градус и у поворотного буя, примерно на траверзе датского порта Корсер, должен был повернуть вправо, на курс 10 градусов. Поворот небольшой, все предельно ясно, препятствующих мелких суденышек на своей полосе движения не усматривалось, и ничто не предвещало такого поворота событий. С северного направления по своей полосе зоны разделения шло какое-то судно, ходовые огни которого хорошо просматривались с мостика «броненосца» на курсовом угле правого борта. За ним следовал еще один пароход. У ближайшего из встречных судов был хорошо виден зеленый огонь правого борта и слегка проблескивал красный огонь левого борта, то есть встречное судно находилось в точке своего поворота и медленно поворачивало вправо для движения по своей полосе зоны разделения. «Оленьку» тоже пора было начинать поворачивать вправо, на курс 10 градусов, но Иванов по неизвестной причине медлил и тянул, затягивал быстро бегущие секунды, каждая из которых приближала к неминуемой развязке, затем спросил у старпома, достаточно ли места слева, и когда тот ответил, что достаточно, но это уже полоса встречного движения, капитан неожиданно дал самую худшую и нелепую команду в своей жизни: «Лево на борт!» Комментировать такой маневр невозможно, да и развести руками тоже – не хватит размаха рук. Можно лишь объяснить каким-то невообразимым ступором, настигшим капитана, сродни апоплексическому удару, как говорили раньше. Он напрочь потерял ориентацию и, сильно похоже, не соображал, что делал. Тут бы и вмешаться чифу, но он, к сожалению, этого не сделал. Таким образом, был потерян последний, почти призрачный шанс избежать трагедии.
В последние десятилетия из каких-то лабораторий или от диванных аналитиков появилась неизвестно кем запущенное словосочетание «человеческий фактор», под которым понимались не совсем адекватные действия человека в критические моменты, то есть психологический акцент. Но то, что хорошо для соискателей научных званий или авторов монографий ни о чем, совершенно вырвано из контекста. Разве поломка механизма, сложного прибора и прочие сопутствующие действия человека на протяжении всей жизни – не продукты того же человеческого фактора? Поломка механизма или выход из строя сложного прибора вызваны теми же самыми причинами: изготовитель где-то недосмотрел или поленился, вот и конструктивный дефект, который ждет своего часа. Если даже они находились в идеально изготовленном состоянии, то снова имеем дело с тем же человеческим фактором: кто-то конкретный не выполнил предписанную изготовителем профилактику или не сменил какую-либо деталь, израсходовавшую свой ресурс. Таким образом, та же самая шуба, только наизнанку. Все то же самое, как и тысячу лет назад, за исключением модного термина. «Но хоть горшком назови, только в печь не ставь!» Вся недолга!