– Юнкер Лесин, – представился один из них. – Разрешите обратиться, ваше превосходительство.
– Не видите командующий проводят совещание? – поморщился Неженцев. -Никакого уважения.
– Срочное дело.
– Оставьте, полковник, – сказал Корнилов. – Слушаю вас, юноши. Что стряслось?
– Если мы двинем напрямую в станицу, нас всех положат.
– Это мы уже поняли. Всё?
– Нет, господин генерал. Мы слышали, что батарея красных с краю станицы. Мы подберемся к ней и забросаем гранатами. Вот.
Юнкер Лесин вышел вперед, распахнул шинель. За его ремень были заткнуты четыре ручные гранаты Р-14. Юнкера отодвинул высокий, худой, с таким же чахоточным, как у героя Достоевского, лицом студент. И он продемонстрировал свой запас гранат Рдултовского. Остальные юноши похлопали себя по бокам, давая понять, что и они не пустые.
У Корнилова неимоверно округлились казахские глаза. Алексеев начал чесать свою родинку на щеке. Деникин закашлялся.
– Откуда у вас столько? – спросил Романовский.
– У матросов пленных взяли. Комиссары и очухаться не успеют, как на небесах окажутся.
– И как вы собираетесь подобраться к красным?
– Со стороны реки. Вброд перейдем, я знаю эти места. У Сухой балки можно.
– А ежели вас заметят? – спросил Корнилов. – Надеяться на случайный успех мы не можем.
– Но и ждать благосклонности небес тоже не имеем права, – сказал студент. -Позвольте представиться, ваше превосходительство, Иван Подмёткин. – Не займем до утра станицу, все погибнем. Красные наверняка уже за подкреплением послали.
– Гляди-ка, какие стратеги! – покачал головой генерал Марков. – А что, коль выгорит…
Корнилов подошел к студенту и юнкеру, приобнял их:
– Господи, каких героев родит земля русская. Спасибо вам, сынки, заранее. От имени всей России. Дай Бог вам удачи. Действуйте, будем ждать вашего сигнала. Полковник Неженцев, выдайте юношам… воинам ракетницу.
– Не надо, – засмеялся юнкер Лесин, вынул из кармана немецкую трофейную ракетницу. – Все уже продумали. Дадим зеленую ракету. Впрочем, итак услышите.
Юнкера и студенты, весело переговариваясь, исчезли в полутьме. Некоторое время офицеры сидели молча.
– Вот, господа, еще одно свидетельство того, что у нас правое дело, – произнес, наконец, генерал Корнилов. – В нас верит молодежь и готова идти на смерть ради свободы.
И вдруг увидел, что мимо «собрания», которое проходило почти в голове армейской колонны, словно тени бредут офицеры и солдаты. Молча, ни на кого не обращая внимания, скрываются за холмом впереди. Лавр Георгиевич даже раскашлялся, как Деникин.