В общем, всего-то день в хождении и разговорах. Или несколько дней.
А кажется – целая вечность.
Когда это было?
Уже давно.
А кажется, будто вчера.
Или в прошлый четверг.
Кислые ларьки.
Огнедышащие баки.
Собачьи свадьбы.
Клетчатые сумки.
Тонны штукатурки.
Седые попрошайки.
Розовые розы, мокрый мордобой.
Шустрики на корточках, солнце ходуном.
Медленное небо, в подворотне смерть.
Ходики, ходики… Жаба на метле.
Нет, жабы не было – Чуковского уже не было. Был Роки Бальбоа и первые резиновые женщины: Снежана и Алла.
Вот когда это было.
Каждый день происходило что-нибудь хорошее, и каждый день происходило что-нибудь ужасное.
Сладкоголосые итальянцы. «Вернись в Сорренто».
Нет, «Вернись в Сорренто» – другое.
А в Новый год пошел дождь. Гололед смертельный. Поскользнулся – и кубарем в подвал. Последними словами перед падением были: «Упасть бы не».
Смешно.
Смеялись много.
Вспомнилось. Не к месту.
Смеркалось.
Господа вернулись
Кулик объявил:
– Господа вернулись. Другими. С перегаром и без воздушных поцелуев… Что-то из прежней жизни… Да нет, теперь то же самое… Вот я произнес, а к чему относится?.. К какому, с позволения сказать, времени?.. Вопрос… Вы как думаете?.. Уместно ли сегодня это наблюдение? Как думаете?.. Впрочем, вы прежних господ не застали… Впрочем, я – тоже. Ну и нечего жалеть. Чеховым любоваться будем. Чеховым и кочегарками. Пойдем в кочегарку на огонь смотреть?
Смеркалось.
Рушилась большая страна.
Навуходоносор
Кулик утешил:
– Грязь серебром станет. Уже скоро. Наберитесь терпения. И добавил:
– Терпение – вот чего нам всем не хватает.
Вот тогда он сообщил, что остановил время.
Навуходоносор – персонаж притчей и легенд.
Кулик – наш современник и брат, умеющий, однако, соблюдать ритуалы, что не исключает его превращения в будущем в персонажа притчей и легенд.
Наподобие Навуходоносора.
Он сам себя сравнил с Навуходоносором. Я и знать не знал, что это за зверь такой этот Навуходоносор.
Оказывается царь.
Звать Кулика Николай. Иногда я так обращался к нему, но чаще – Кулик. Кулик ему больше нравилось. Кривился, когда я называл его Николаем. Говорил, что не его имечко ему досталось. Случайно досталось. В детском доме пьяница-сторож назвал в свою честь.
– Да нет же, – возразил я, когда мы коснулись этой темы. – Вероятнее всего, в честь Николая Угодника.
– Вот именно, – сказал Кулик. – Никуда не годится. Прославлять таким образом? Существом своим прославлять? Не знаю, сомневаюсь. Кроме того, он жив, Никола-то. Средь нас ходит. То здесь объявится, то там. Я его встречал. И вы, не исключено, что встретите… А все святые живы.