– Тогда зачем ему всё это барахло? – Гриша присоединился к разговору.
Марк сел на корточки у одной из коробок и двумя пальцами приподнял лежащую на самом верху шляпу с круглыми полями.
– Синдром Плюшкина.
– Какого Плюшкина?
– Ну того чувака из «Мёртвых душ».
Он снял свою шапку, протёр лоб и продолжил изучать наполнение картонных коробок.
Все трое осторожными движениями обыскивали каморку на предмет чего-то интересного.
Женя, склонив голову набок, выдвигал ящички комода и в каждом находил вещи, отправляющие на шестьдесят лет назад: деревянные рамки с чёрно-белыми фотографиями, фарфоровые статуэтки, идеально сохранившийся фотоаппарат в кожаном чехле. Немного стёртые буквы на футляре для линзы собирались в слово «Зенит».
Открыв второй ящик, он наткнулся на стопку документов. Красные корочки старых советских удостоверений могли показаться сувенирными, если бы не одинаковые фотографии и не одинаковая, оставленная от руки подпись «Иван Андреевич Морозов». Женя прочитал золотые буквы на одной из обложек – «КГБ СССР».
Он откладывал на крышку комода книги в разноцветных переплётах: «Молодая гвардия», «Как закалялась сталь», «Буря в полдень». На каких-то книгах корешок держался настолько плохо, что они почти разваливались в руках. Когда книги закончились, с самого дна ящика на него смотрели бархатный футляр для обручальных колец и поржавевший шарнирный нож. У Жени перехватило дыхание. Он схватил рукоятку и нажал на кнопку. Вместе с пружинкой выпрыгнуло на удивление чистое лезвие. Восторг блеснул в глазах Жени. Он давно мечтал начать собирать ножи, но на это не было денег.