– Ты не старый, па, – успокоил я отца. – Просто немного мудрый.
Отец хмыкнул и стал заканчивать.
– Ладно, ты отдыхай и жди звонка от Исаева.
Из моего рта вырвался пренебрежительный стон.
– Пообещай, что ответишь ему, – потребовал отец.
У меня не было желания спорить. Он все равно додавил бы этот вопрос. В некоторых моментах Артур был принципиален до ужаса. Видимо, это тот самый.
– Ладно, – согласился я. – Маму поцелуй.
– С удовольствием. – пообещал отец в ответ и отключил связь.
Почти сразу я забыл об Исаеве и обещании, которое дал отцу. Адвокат не беспокоил меня, и я почти сразу уговорил себя, что он передумал. Марик отвез меня на терапию, где ему официально разрешили закончить карьеру сиделки. Я чувствовал себя неплохо, швы выглядели тоже нормально, рука функционировала, хоть и на минималках.
Отпустив брата, я велел ему разузнать все о Милане. Возможно, Марик наследит, и папа опять узнает обо всем, но мне было все равно.
Девчонка засела у меня в голове занозой. Я хотел переспать с ней до одури. Не знаю, почему так помешался. Я не врал ей в день странного знакомства. Со мной пошла бы любая из того ресторана. Из любого ресторана.
Девицы западали на мой брутальный вид, спортивную фигуру и нагловатое поведение. Снять подружку и уговорить ее на секс в эту же ночь – давно наскучивший спорт.
Но с Миланой я как будто был обязан переспать. Что-то было в ней порочное, дерзкое и одновременно чистое, мягкое. Я бы хотел увидеть ее на коленях, со связанными руками за спиной. Чтобы она облизывала пересохшие губы, прежде чем заскользить ими по моему члену.
– Твою же мать… Руслан! Опять? Прекрати это. Или начни уже носить джинсы, – заорал на меня Марат.
Он снова вез меня домой, хотя я мог бы вызвать такси. И снова мои спортивные штаны оказались приподняты. Брательник дотянулся до куртки, что валялась на заднем сидении его ауди, и кинул мне на колени, прикрывая палатку.
– Я в штаны с трудом влез с одной рукой.
– А дрочить будет совсем неудобно. Но хоть не левой, ага? – своеобразно порадовался за меня брат.
– Козел, – вяло огрызнулся я, отворачиваясь к окну.
Но инцидент слегка напрягал. Какой это раз я не могу контролировать свои порывы? Третий? Четвёртый? Кажется у меня стоял при Мили, пока мы сидели на тротуаре и ждали скорую. Сразу после операции я тоже был не против уложить ее рядом. Мешала капельница и коматоз после наркоза. Ну и вот второй раз у меня встает при брате от одних только мыслей о ней.