Оксане её прозвище наверняка досталось по фамилии, хотя она и сама по себе была крупной, высокой и мощной. А главное, замашки у неё были характерные: чуть что, она сразу вскидывала здоровенный кулак и сурово обещала: «Щас как дам».
До восьмого класса, рассказывал как-то Лёша, Оксана и правда постоянно дралась. Причём чаще с мальчишками. Девочки её остерегались. А в пятом классе Громова отлупила двух семиклассников за то, что те до этого побили Женю Колесникова.
– Эй, Тиша? – громче повторила Оксана, когда Тихонова так и не ответила на её вопрос. – Женька будет?
– Я его не приглашала, – наконец ответила хозяйка холодно и сухо. – И Рогозину тоже.
Мика уловила, как Света и Альбина переглянулись. Тихонова тоже заметила их ухмылки, нахмурилась, но лезть на рожон не стала. Да и разговор сразу ушёл в другую степь: обсудили грядущую школьную дискотеку, перемыли кости учителям, немного поклевали и друг друга, но больше в шутку.
Иногда девчонки спрашивали что-нибудь и у Мики, но обращались к ней как-то по-особенному: доброжелательно, но немного официально, словно не решались нарушить дистанцию. Как если бы она была не их одноклассницей, а, допустим, чьей-то мамой. Разве что не «выкали».
Правда, так было, пока народ не начал хмелеть. Потом все грани и рамки постепенно стёрлись. Говорить стали шумно и хором, хохотать по поводу и без. Народ уже не сидел на месте – постоянно кто-то уходил-приходил, по одному, парами, группкой. Только Лёша, как верный страж, оставался рядом с Микой, а если и отлучался, то ненадолго. Он будто чувствовал, что Мике здесь неуютно, и бросал на неё виноватые взгляды.
Мике и впрямь хотелось уйти домой, она уже подумывала о том, чтобы попрощаться, как Оксана, которая хохотала раскатисто и громко, внезапно замолкла, перевела на неё мутноватый взгляд и, выставив в её сторону указательный палец, заявила:
– Новенькая, давно хотела спросить. А ты чего такая, а?
Мика даже уточнять не стала – какая такая. Пьяных она с детства терпеть не могла и считала, что реагировать на них бессмысленно. Лучше просто не замечать. Вот и сейчас она на Оксанин выпад и бровью не повела.
Вместо неё Света с Альбиной заинтересованно спросили в голос:
– Какая?
– Сидит тут такая цаца, смотрит на всех свысока, фигню всякую про нас думает. Да, девки?