– Тебе их тоже нельзя.
– Ник! – всплеснула руками.
– Тогда пойдём и расскажем всем, что ты не беременна.
Ух!
Пришлось лезть в сумку за яблоком и зло его уничтожать. Так грозно и яростно, что Ника даже от меня отошла.
– Ты Руслану собираешься говорить правду?
– Правду? Про беременность? – покраснела и фыркнула. – Я даже не знаю, как это сделать.
– Ну ты же не подушку будешь рожать и не пупса, так ведь? Придётся признаться в обмане.
– Признаюсь. Но не сейчас… Не тот момент.
– Слышала, что твою колонку хвалят. Снова. Не прошёл мимо твой эксперимент, – Ника поводила перед моим носом надкушенным пирожком. – Хоть одумалась.
– Нет, просто это вдохновляет! Страшно подумать, что было бы со мной, будь я на самом деле беременна.
– А ты с Русланом не затягивай, – Ника доела пирожок, и я вздохнула: можно больше не соблазняться. – Городок у нас маленький, земля слухами полнится. Лучше пусть он это от тебя узнает, чем от кого-то другого.
– Ты на что намекаешь? – грозно сощурилась и посмотрела на подругу. – А?
– Ни на что. Даю совет, дружеский.
Ника снова похлопала меня по плечу и направилась к ребятам. А я всё думала о пирожках, о Руслане и разной ерунде. Снова есть захотелось. Сильно.
Пойду и куплю себе пирожок с капустой. Печёный. И пусть моя талия сгинет в недрах джинсового комбинезона, прикрывшись подушкой!
– Я… Он… Ы!
Утирая платком крокодильи слёзы, я слюнявила плечо сестры похлеще любого шарпея или бульдога. Подвывая и всхлипывая, даже двух слов связать не могла. Хотелось сесть на пол, расставить ноги, запрокинуть голову и реветь в три ручья.
– Тётя Кира… Не плачь! Держи платок, – рыжеволосая Кристина, старшая из племянниц протягивала мне целую коробку с бумажными платками. – Мама, а почему плачет тётя Кира?
Что тут можно было сказать? Конечно, Лиза меня утешала, хотя я знала, что сейчас её единственное желание – дать мне затрещину и поставить мозги на место. Как тогда, когда я не хотела есть овсянку и спрятала её в коробку из-под обуви в шкаф. Когда по комнате поползли неприятные запахи, и мама нашла мой клад, влетело, почему-то Лизе, а не мне. Мама решила, что это моя старшая сестра решила так позабавиться. А вот вечером сестра от души колотила меня подушкой, я же пряталась под одеялом и хихикала.
Вот сейчас мне хотелось также спрятаться под одеяло и носа не показывать. Слёзы лились не останавливаясь. Меня будто прорвало, резьбу снесло, и теперь я буквально фонтанировала.