Через час у меня уже булькал отвар из нагло сорванных с клумбы цветов. Щедро приправленный руганью и проклятьями в мой адрес от хозяйки оной клумбы.
Необходимые ингредиенты тоже были доставлены. Потому уже были готовы маски для волос, растолчен уголь для скраба и перемешан со сметаной. А когда я готовила огуречные патчи, в дверь настойчиво позвонили.
– Иду!– вот нетерпеливые. Ведь сказала, не раньше, чем через пару часов освобожусь. Нет, трезвонят!
Я вытерла руки о передник платья. И пошла открывать свой спа-салон….
Но! За дверью стояли вовсе не женщины, жаждущие волшебства. Нет. За дверью стояла озлобленная толпа с факелами. Во главе пикета, а я и не сомневалась, святой брат Франциск..
– По какому случаю митинг? Чем могу вам помочь, господа? Только учтите, порчи, наговор, привороты с понедельника по среду. Сегодня четверг. Поэтому максимум, что могу сделать, это плюнуть в сторону недоброжелателей. Или вы за другим пришли?
Толпа яростно закивала.
– Но сегодня я провожу привороты. Постойте-ка…О! Брат Франциск! Вы тоже хотите замуж за гвардейца?!
Священнослужитель побагровел. И резко повернувшись к толпе за его спиной заревел медведем.
– Вот! Вот, богобоязненные жители Даренхолла! Эта прислужница самого диавола! Ворожит! Сама призналась, что наводит морок на гвардейцев Даннотара! И это после того, как сгубила нашего Лорда, сэра Дугласа МакМиллана!
Я опешила. Как это так? Почему я? Да я и пальцем не трогала старика! Что за поклёп?
– Брат Франциск, вы что-то путаете! Я ни в коем случае не причастна к отравлению Лорда!
Толпа за спиной священника примолкла. А потом загудела с удвоенной силой.
У брата Франциска лицо вытянулось, в глазах стоял ужас.
– Так ты сознаешься, нечестивица, что была там и знаешь, что это именно отравление?! Стоило нашему бедному лорду совершить такую оплошность и пригласить тебя, ведьма, как ты его отравила! Сжечь ведьму!– вопль был настолько резким и неопрятным, что я аж зажмурилась.
А потом до меня дошло!
– Так вы сжигать меня пришли? Как не вовремя! Давайте перенесём хотя бы на завтра?
Толпа угрожающе надвигалась. Мне ничего не оставалось, как пятиться назад. И вот я опять у столба, окружённая озлобленными лицами. Кажется я даже начинаю узнавать некоторых товарищей. Вот этот огрел меня дубинкой. А тот кляп в рот засовывал. А этот высокий, бородатый-Брюс, зять вот той тощей старушенции, что грозно потрясает мне кулаком, добавляя к списку моих грехов ещё и выдранные цветы с ее клумбы.