– Хочешь помочь в поисках? Садись в машину, поедем дальше.
– Хочу, но не знаю как. Я не помню хозяев этого дома, может, и не видела никогда. Мы два лета здесь с мамой жили, когда я маленькой была.
Марк очень аккуратно лавирует между «газелями», которые паркуются как угодно, только не по правилам. Но великана это, видимо, не смущает. Даже когда побитый жигуленок чуть было нас не поцарапал, Марк и не вздрогнул.
Не знала, что бывают такие спокойные мужчины. Вадим из водилы «жигулей» уже всю душу бы вытряс. Да и не только он.
– Сильно деревня изменилась с тех пор?
– Очень, – признаюсь. – Да я не помню особо, скорее, отдельные впечатления, эмоции… Но я была здесь счастлива.
– Поэтому и вернулась именно сюда?
Я не стала отвечать – мое внимание привлек черный BMW, который только что свернул налево. Оказывается, он все время за нами ехал, жаль, я не успела разглядеть номера.
– В фильмах пропавших людей ищут детективы и очень быстро находят! – На это Марк хмыкнул, но я все равно продолжила: – Я понимаю, что мы не в кино, но ведь есть такие услуги, и потом, разве нельзя узнать у вашего второго отца подробности?
– Майкл умер.
– Извините.
– Тебе не за что извиняться. Мне помогают, но есть вещи, которые необходимо сделать самому.
– Понятно.
Я потупилась и решила, что не стоит лезть в чужие дела. И испытывать терпение этого огромного мужчины тоже не стоит. Я и так перешла все границы, вот сейчас еду с ним куда-то. Стоп! А куда? Мы уже не в деревне, а на шоссе.
– Марк, а мы где?
– В гипермаркет едем, – охотно отвечает великан, и я чуточку успокаиваюсь. – Продукты лучше, чем в деревне. И выбор лучше. Не одной же картошкой с луком ты собираешься питаться.
В полном шоке таращусь на «скалу», а он продолжает невозмутимо вести машину. Ничего не понимаю!
– Да вы столько всего накупили, я за неделю это не съем!
– Это тебе так кажется, на свежем воздухе всегда ешь больше, – заверил меня Марк и добродушно рассмеялся. – Мы почти приехали.
В торговом центре, как и в любом другом, многолюдно, но Марк без труда находит свободную тележку. Я не спрашиваю его, он сам рассказывает. А я не перебиваю.
– Это была последняя воля Майкла – найти друга, которого он не видел с тех пор, как эмигрировал в США в начале 1990-х. Как я понял, они не поддерживали отношений, Майкл сам ничего о нем не знал.