– Вот и всё.
– Что?
– Всё. Сними очки.
– Ч-что?
– И волосы распусти.
Кажется, я только и могу, что глупо открывать и закрывать рот, и в такт этому хлопать глазами. Странный диалог, странное требование без какого-либо перехода… Одно не странно, что я, как завороженная, резинку с волос стягиваю. И очки. У меня нормальное зрение, они просто солидности придают. И чувство защищенности. А так… Я как ладони. Обнажена. Оголена. Прикоснись кто ко мне – больно будет. Обоим.
Не прикасается.
И у меня вырывается жалобное:
– З-зачем вы это все?
– Тебе знать надо?
– Да!
– Чтобы спокойней было, чтобы не бояться, чтобы безопасно? Обязательно нужны все причины и следствия? Может тебе еще и отчитаться о моих планах?
– Д-да… То есть нет! То есть я хотела бы понимать точно…
– Так не будет. Решай, исходя из того что есть. Но дважды не предлагаю. И кстати…
Он придвигается еще. Наклоняется. Глаза его близко-близко – как вчера были. И снова с нечитаемым выражением.
– Не выдумывай лишнего. Если мне понадобятся сексуальные услуги, я получу их другим образом.
Черт. Это хорошо или плохо? Что меня он не рассматривает как сексуальный объект?
Все-таки я неисправима…
А Поздняков встает. Больше не смотрит на меня, из кабинета выходит.
Сижу оглушенная. Что это было? И что делать? Я точно понимаю – меня уволят. Найдут за что. Если я откажусь от этой поездки к Позднякову – уволят за отказ. Не откажусь и поеду – потом, когда снова вернусь в офис, сделают все, чтобы я не работала здесь. Чтобы забыть об этом шоу. О том, что какую-то Искру противопоставили всему издательству. Но раз результат один, зачем тогда мне ехать куда-то? В тот волшебный дом? В котором все так быстро становится с ног на голову?
Не поеду. Нельзя мне. Я и так ненормальная становлюсь, когда его вижу, а если буду видеть часто, потом никто уже не вылечит. Он как яд – принимать стоит в гомеопатических дозах и, желательно, только через книги.
Не вживую, нет.
Я еще какое-то время сижу. Жду, наверное, что вернется главный и что-нибудь мне скажет… определенности жду, да.
Но не дожидаюсь.
Возвращаюсь на свое рабочее место и достаю чистый лист бумаги…
– Искра, я приехала! – радостный возглас сестры настолько не совпадает с угнетающим словом “Заявление” на белоснежном листе, что я какое-то время пыталась соединить две реальности. Голос в телефонной трубке и мое намерение свалить подальше из этого дурдома. И плевать, что декабрь месяц. Что скоро Новый год, корпоратив с беспроигрышной лотереей. Премию вроде обещали, которая мне точно не грозит с таким вот словом на листе…