Действую крайне осмотрительно, перемещаясь по хрущевской двушке на носочках. Спит Сережа крепко, но рисковать не хочется. Забиваю чемодан наполовину своими вещами, наполовину Машкиными. К сожалению, не получится забрать все ее игрушки, поэтому отдаю предпочтение самым любимым, без которых она не ложится спать.
Коробка с заначкой пуста.
Сволочь. Ну и черт с ним.
***
― Вера, ты зачем сюда с ребенком и чемоданом притащилась? ― Гребцов, менеджер нашего ресторана, отводит меня в сторону помещения для персонала, чтобы укрыть от внимания посетителей разборки со мной.
Тип он премерзкий, но я не в том положении, чтобы ходить с гордо задранным носом.
– Безвыходная ситуация, Павел, ― придерживаясь вежливого тона, объясняю я и оборачиваюсь, выискивая взглядом Машу. Света, официантка, с который я неплохо общаюсь, сказала, что присмотрит за девочкой, пока я общаюсь с начальством. ― Так вышло, что я…
– Не продолжай! ― гадкий боров отмахивается, как от назойливой мухи. Встал не с той ноги, что ли? Раздражительнее, чем обычно. ― Меня не волнует твоя личная жизнь, ― он трясет перед моим лицом мясистым указательным пальцем, сверкая увесистым золотым перстнем. ― Таких проблемных у меня вагон и маленькая тележка. Вечно что-то просите, трясете. Достали!
Я сжимаю кулаки и делаю резкий вдох.
– Я уйду. Сейчас же уйду, хорошо? Вы можете выдать мне аванс? Я буду брать дополнительные смены…
Менеджер снова меня перебивает.
– Аванс строго через неделю. Никаких исключений.
– Пожалуйста, Павел!
– Нужны деньги ― переодевайся и за работу. Но мелкую свою куда-то пристрой. Она здесь не останется. Будет мешать посетителям.
– Маша не доставит никому неприятностей, ― цежу я сквозь плотно стиснутые зубы. Она послушная и очень милая.
И как только этого грубого бандюгана допустили до работы с людьми?! Я терплю его скотское отношение исключительно ради Манюни. Не будь ее, плюнула бы Гребцову в наглое, заплывшее жиром лицо и даже не стала бы пробовать распинываться с мольбами.
– Не забывай, где находишься, Анисимова. Здесь тебе не круглосуточный паб с дешевым пойлом, не проходной двор! ― плюется ядом, ослабляя узел галстука. Заводит свою шарманку и кичится посредственным заведением с громким названием и непомерными ценами, как мишленовским. ― Кто попало не задерживается.