Часом ранее
– С каких это пор ты подалась в меценаты? – скептически взглянула Зависть на Лень. – Совсем заняться нечем?
– Ну пожа-а-а-алуйста, – канючила девушка. – Он такой классный! Давайте!
– Мы не будем заводить смертного, это извращение, – фыркнула Гордыня, накручивая красный локон на палец с длинным чёрным ногтем. – Это даже для тебя слишком. А кто будет за ним следить? Ты же Лень!
Лень надулась, складывая руки под грудью. Они устроились в дальней комнате с ковром и собрались кружком. Только сквозь Похоть и Праздность проглядывали стены – настоящие тела парочки находились в школе, а здесь являлись всего лишь эфирной копией.
– А вам, разве, не интересно? – задумчиво подал голос Гнев. – Вспомните всех тех, кто приезжал раньше. Не меценатство, но мне скучно.
– От Похоти нахватался, – возвёл к сводам страдальческий взгляд желтоглазый. – Ты-то куда? Да выжать его и дело с концом! Чтоб мы потакали какому-то…
– Мы ему не потака-а-а-аем, – проскулила Лень, – а наоборот. Он вчера буквально попросил – убейте меня.
Рандо фыркнул, взглянув на неё снисходительно. Какую-то логику в словах подруги и сам видел, но всё равно не желал мириться с действительностью. Уже понимал – если Гнев решил, что это не плохая идея, парнишка останется в доме, но слабая надежда переспорить старшего всё же жила – загибалась, подыхала, но жила.
– Мне скучно, – пожал плечами синеглазый. – А с ним можно хоть развлечься… В плане – подумайте. Смертный практически не испытывает эмоций, вот в чём дело. Ему неведома злость, желания, другое. Он просто существует и, как по мне, это не плохой эксперимент. Мне интересно посадить его в клетку и посмотреть, что из этого выйдет. Я не собираюсь делать то, что предлагаешь ты, – он быстро взглянул на Лень, – но от части предложение кажется заманчивым. Это уж получше, чем торчать здесь и уповать, что не засекут, не дёрнут обратно к прямым обязанностям. Мы и без того засиделись, забрались на самое дно и даже к смертным не выходим.
Помолчали. Каждый обдумывал сказанное кроме Лени – демоница уже всё для себя решила. Ей не хотелось играть с этим парнем, как другим. Она испытывала странное чувство, похожее на сострадание. Слишком уж хорошо чувствовала, слишком хорошо понимала с одного только взгляда. Он действительно являлся истинным её адептом – упадок, уныние, вальяжность жизни, нежелание преследовали смертного по пятам и ей бы, по канонам радоваться, но как бы не так.