– Так словеса – местные, а вы, видно, нет, – заметил присевший над дорогой Игнат, серьезно глянув снизу на Машу своими зелеными глазами, отчего у той застучало вдруг сердце. – В гостях, должно.
– Можно и так сказать, – уклончиво ответила Мария. Подумав, все же добавила: – В «Тонких Осинках».
– Ага, слыхал.
– Марья Петровна Осинина, племянница Маргариты Романовны Дольской-Осининой. И что же слово сие означает?
– Страх по-нашему… предупреждение, но… – княжеский камердинер почесал веткой в затылке, – это ж не перевести, не передать, это… чувствовать надобно. Ужас, что жилы стынут.
Маша кивнула, соглашаясь: она сама эффект от слова, пусть не вслух произнесенного, но в пыли начертанного, испытала. Стало холодно, и словно кто-то рукой ледяной затылка коснулся.
– И чего бы ему прозвучать?
– Кто знает? – Игнат задумчиво поглядел вдаль. – Нечисто тут что-то… тревожно… Затевается что-то. Князю скажу.
– А ты… вы, Игнат, много слов таких знаете, с причерками? – бодрясь, спросила Маша.
– Ну… – парень почесал в затылке. – У каждой нечисти тут свое словцо тайное имеется. А бабка моя – ведунья. Так сразу и не скажу. Много, должно.
Что дернуло Марию за язык, а что, она сама не поняла. Просто вырвалось вдруг:
– А ты сможете мне их записать? – и тут же немного испугалась, то ли своей просьбы, то ли кивка Игната. Добавила: – Если нужно, я лично попрошу Ивана Леонидовича об услуге. Чтоб отпустил вас на пару часов.
Игнат пожал плечами:
– Нечто то услуга? Я человек вольный, пущай и на окладе. Князь часто отлучается, то в лес, то в город. Долго ли словеса начеркать в его отсутствие? Да хочь завтра.
Они вышли на пригорок, с которого уже виднелись «Осинки», и договорились о встрече в дубовой роще.
Примерно в середине пути между именьями Игнат отдаст записку и скоренько вернется в «Удолье». И приличия, вроде как, будут соблюдены. Маша же все это не ради глупостей затеяла, а в поисках знаний.
Домой Маша шла, предвкушая новую встречу. Это ж сколько новых слов впишет она в свою тетрадь с научными заметками, которая, к слову, почти закончилась – впору подавать заявку на издание монографии! Отец бы ею гордился!
Это лучше, чем бродить по деревням и расспрашивать подозрительных местных. В таких местах стоит чужаку заговорить о Поперечье, и люди замыкаются, подозревая происки искателей кладов или охотников на нечисть. А Игнат… он настоящий кладезь. Если не врет, конечно.