Иногда мечты превращаются в рай, а в данном случае – в ад, которого никто не ждал, как и Сергей, пока бродил среди свисающих полотен в окружении обнаженных жриц страсти, которыми таковыми совсем не являлись, и этот секрет он так и не смог постичь, оставшись в темноте.
В темноте собственных мыслей, речей и мечтаний, где он мог быть, но никогда не был.
Он так долго закрывал глаза на все его окружающее – для чего? Для того, чтобы никто и никогда не разгадал его интересный секрет, что стоит последним делом на этой Земле? Зачем, с какой такой глобальной целью? Он не знал.
И из этой тьмы, черни всезнания, освободившись от повседневности бытия, где трактат становится рукописью небритых безумцев с иголкой, которых в наше время нет смысла даже стричь, он лишь находит единственное средство…
«Я надеюсь, что ты прошел», – сказал про себя.
И, действительно, человек в форме прошел возле него, так и не попытавшись предъявить свой уникальный по сегодняшним меркам документ, который, между прочим, не спасет, окажись он в Южном Бутово или Бириллюво.
Что сказать, такая сейчас пошла полиция – «Мы спасаем, но защищать не будем».
Сергею это было знакомо так же, как и знакома схожая ситуация с мечтами, где он никто не выиграл, и, видимо, никогда не выиграет.
Мечты вообще невозможно победить, что уж говорить о бытовой составляющей нашего бессмысленного существования, где каждый сам за себя и злодей другу…
Медленное самоубийство, не иначе, как и пел Элвис Пресли в гробу.
«Конечно в гробу!», – поддакивал незнакомец, но Сергею это всего лишь показалось потому, что никаких незнакомцев и близко не было на его пути.
Не было и быть не могло. Что за черт, какие-то странные лица попадаются на пути. Он думал обо всем этом, пока брел незримо в сторону своего дома, ориентир к которому постоянно терялся.
Москва зависала в снежном снегопаде, переходящий в легкий дождик, когда не скажешь, что на дворе март, а может сентябрь. В любом случае, не лето и зима, определенно. И об этом сейчас Сергей догадывался.
Догадывался также, как и всегда.
Собирая старыми ботинками слякоть, рассуждая о вселенском путешествии в страну далеких-далеких звезд, до которых все равно не добраться, Сергей медленно приближался к известному подъезду, хотя такие были во всех дворах старого городка.