– А тебе точно место не сортиры чистить? – отрезал Сергей.
Бармен поднял брови.
Буркнул:
– Да пошел ты! – и достал из-под стойки бара бутылку, налив четвертую порцию виски Сергею, практически разлив содержимое через края рюмки.
Сергей уже хотел пустить в дело кулаки, но потом понял, что его окружает целая орава очкастых свидетелей, поэтому не решился.
Да и не был настолько пьян, чтобы закатить очередную драку с кем-нибудь.
– Наливай! – в приказном тоне требовал Сергей.
Бармен уставился на него, как на стену, не понимая, что нужно этому гостю на этой выставке-конференции, и как он сюда попал.
– Хорошо, но эта последняя, – угрожал бармен лет тридцати-пяти.
– Я тебе сейчас разобью голову, если ты мне не дашь эту бутылку, – огрызнулся Сергей, прожигая взглядом бармена.
Бармен остановился.
Рюмка зафиксировалась в его руке.
Как и бутылка в другой.
– Пойдем, выйдем, поговорим? – предложил бармен.
Сергей был настроен решительно.
– Пойдем, – ответил он призывом.
Сергей и бармен – широкоплечий блондин, – удалились из зала, выйдя через черный ход, над дверью которого горела зеленая табличка с бегущим человеком куда-то по лестнице вниз.
– Что ты сказал, урод? – схватил бармен Сергея за воротник рубашки, как только дверь черного выхода закрылась.
Сергей мгновенно ударил тыльной частью ладони по его руке, при этом он напрягал шею, чтобы голова также не полетела вниз, как и кисть бармена, которая все же вырвала часть рубашки вместе с частью воротника.
Бармен попытался схватить Сергея за голову и ударить коленкой ему прямо в лоб, но вместо этого фактически между глаз бармену прилетел огромных размеров кулак, который мгновенно отправил его в долгий сон в сторону напротив стоящей стены.
– Я пошел пить, а ты лежи здесь, – Сергей поправил галстук и вошел обратно в зал.
За галстуком практически не было видно недостающей части рубашки, а часть вырванного воротника закрывал воротник пиджака, который Сергей поднял вверх.
Схватив бутылку из-за стойки бара, Сергей направился непосредственно в толпу, не обращая внимания на косившиеся на него взгляды богатых очкариков в дорогих костюмах.
«Где эта чертова Кира?», – спрашивал он, уже опьянев настолько, что занялся бы любовью прямо где-нибудь в этом зале на одном из столиков, стоящих, преимущественно, рядом со стенами, которые тоже, как и на входе, были увешаны непонятными ему картинами в стиле современного модернизма.