– Не давай мне повода и не будет ревности, – сунула я ему в руки недавнее сообщение. – Вот, прочитай!
– Зачем ты всякую дрянь читаешь? Не открывай незнакомые номера! Или смени свой! –
Легко сказать – смени. Мой номер засвечен везде. В банках привязан к картам, в Маруськиных развивашках, на моих курсах, в налоговой, МФЦ, десятке сайтов, на передаче данных по коммуналке… Страшно подумать, где. Не говоря о том, что есть контакты, важные для меня, которые просто не примут звонок с незнакомого номера.
– Давай ужинать. – произнесла я и понесла пиджак мужа в гардеробную.
На следующий день начались сентябрьские дожди. Повеяло холодом. Зазеркалились тротуары. Москвичи моментально оделись, ощетинившись от неба цветными и легкомысленными зонтиками.
В город пришла осень.
В чатике оживление – эта лярва пришла увольняться. На видосике она с подвеской в виде буквы «А», в новом прикиде. В коже и в пене кружев на груди. Каблучищи сапог. Высокий хвост. Агрессивный макияж. Стильно. Но не к месту. Вечером в клубе было бы нормально, а утром в отделе кадров по меньшей мере странно.
Хвасталась богатым любовником, теребя при этом подвеску и многозначительно поднимая татуажные брови.
Как же она меня бесит своими намёками!
Я захлопнула телефон и отложила его в сторону.
Верю ли я Оксане? Не знаю.
Но для понимания происходящего я собрала шедевры последних дней и сбросила Наталье Вячеславовне. Пусть свекровь посмотрит.
Да и, честно сказать, моё доверие к мужу таяло как лёд в стакане с холодной водой. Медленно, но неотвратимо.
Все эти мелкие второстепенные косвенные доказательства, улики, если говорить языком прошлого права, в совокупности давали весьма однозначную картину.
Изменяет.
Но в глубине моего сердца жила надежда.
Мой Антон – не лжец!
Эта надежда и подпитывала меня.
Чатик ещё дня три обсуждал Оксану и её поведение, пестря подробностями. Как она одевалась, как всячески подчёркивала своё особое положение в конторе. Как себя вела и что говорила. Как отреагировала смехом на известие, что Антон её увольняет, и заявила при всех: «Он такой страстный».
Оказывается, Борис её прилюдно отчитал за поведение. Пригрозил штрафами и чуть ли не судебным разбирательством за харассмент. За домогательство к начальству.
Да уж. Блефовал, конечно. У нас – и такой прецедент. Хотя Борька может. Он любит скандальные и резонансные дела. В отличие от моего мужа.