Я увидела, как Лоис подбежала к ней и обняла, и Фрэнсис поцеловала её в макушку. Лоис тут же почесала макушку, поморщилась и попыталась заглянуть в пластиковую сумку Фрэнсис в поисках чипсов или печенья.
– Привет, Фрэнсис! – тихо сказала я, по-прежнему думая о возвращении Мела Вайна. – Ничего, если Эди ненадолго зайдёт к нам?
– Конечно, Рози, – ответила она, оглядывая площадку в поисках Эди. – Он уже идёт?
– Нет, сначала ему надо зайти к себе и переодеться.
– Ладно, тогда идём, девочки, – ответила Фрэнсис, выуживая из сумки чипсы для меня. Лоис уже жевала овсяное печенье, и губы у неё были облеплены крошками.
Я шла за Фрэнсис и сестрёнкой, которые хором пели песню The Beatles «Жёлтая подводная лодка», только вместо «лодка» Лоис заставляла Фрэнсис петь «ложка», что по какой-то причине их очень веселило.
Наконец мы дошли до дома, и я не знаю, как Эди это удалось, но он, одетый в джинсы и футболку, сидел на ступеньках и читал комикс. Он улыбнулся нам и наморщил нос, поправляя очки.
– Вы так долго, – заметил он и поднялся, чтобы дать Фрэнсис открыть дверь.
Пока Фрэнсис помогала Лоис снять форму, предварительно разрешив ей поиграть на компьютере, мы с Эди слонялись по кухне и ждали её.
Фрэнсис подозрительно взглянула на нас.
– А с вами что происходит, а? Вы как парочка вертушек, и могу поспорить, вы что-то задумали. – Фрэнсис втиснула свой пухлый зад в кресло-качалку Боба (к счастью, его там не было). – Ну-ка, выпускайте пса из мешка!
Мы с Эди переглянулись и расхохотались.
– Вы хотели сказать «кота», Фрэнсис? – выкрикнул Эди, задыхаясь от смеха.
– Неважно, просто скажите, что происходит, – рассердилась Фрэнсис.
Я уселась за стол и велела Эди сделать то же самое. Потом я глубоко вздохнула и подумала, скажет ли Фрэнсис мне правду. Я знала, что сразу догадаюсь об этом, потому что когда кто-то лгал, изо рта у них появлялся коричневый дым.
– Эди считает, что Мел Вайн мог украсть «Книгу мёртвых» из Британского музея, и мы боимся, что это значит, что он вернулся и хочет причинить нам зло.
Стало очень тихо. Фрэнсис посмотрела на свой живот, а потом поднесла руку к лицу и стала вытирать с губ воображаемые крошки (по крайней мере, мне так казалось).
Потом Эди объяснил мне, что это нервная реакция, потому что Фрэнсис не знала, что нам ответить.