Из «Папелаца» видны внутренности корабля, хранилища с ядерными зарядами, отсеки с боеприпасами. На палубе стартует самолёт, на подвеске бомба. Рука с травмированным указательным пальцем, узнаваемая рука Кешки, тянется к подвеске, ударяет по головке, самолёт спотыкается – взрыв, листы металла разрываются словно бумага. Пламя. В огне горят люди, напор пламени выжигает участки тела, обжигает и его собственную руку. Кешка дёргает ручку на себя, «Папелац» взмывает, корабль остаётся далеко внизу, однако он только кренится, он на плаву. Кешка в досаде хочет вернуться и довершить, «У них есть ядерное оружие, его мощью всех, всё соединение извести». Только что это? нет реакции, нет ответа на рукоятку.
Только что это? кто-то хлещет по щекам, брызги холодной воды, свет. Кешка лежит мокрый, в луже меж мойкой и холодильником, на груди стекло разбитой банки, голова кровоточит. Из пелены знакомый голос «Опять до чёртиков набрался – Хотел попить – Знаем, твоё попить».
Утром к ТВ, за новостями. Новости есть: встречались главы – что-то подписали; предотвратили теракт; по не установленной причине произошёл взрыв на авианосце принадлежащего сверхдержаве; на востоке ищут исчезнувшее судно вместе с командой, показывают картинку – ржавый катерок, вмятины на носу. Енокентий, просмотрел и в город. В автобусе, впереди вполоборота сидел мужчина, он обернулся, и тело Кеши обмякло: лысина под шапкой, лоб, покрылись холодными каплями – он узнал капитана краболова. «Нет, не он, нет, он» прозвучало в нём, при виде лежащего мешка рядом. Кешка вспомнил: волна переворачивает катерок, мешок в рыбной чешуе, пачки денег. Нет! Не может быть. Нет может, глаза остановились на руке, на опалённых волосах, по ноздрям ударил запах рыбы. Его руки разрывают одежду. Руки откручивают собственную голову, с силой соскабливают небритость щетины. Сверху наваливаются, и сыплются как муравьи. Вырванная спинка сидения рассыпается в руках, отбрасывается и само сидение и вдруг: чернота, суставы хрустят, через мрак сознания – белизна халатов, шприцы забытьё.
Через месяцы спецсредств, опросов, уколов, его перевели в санаторное отделение. Затем допустили в помощники на кухню, вскоре разрешили приготовление геркулесовой каши, назначили процедуру – посещение аквариумной комнаты.