И что такое человек, что он решается говорить с Богом? Что такое человек, взывающий к Богу? Что такое «Я»? Я сам еще не знаю, но уже хочу услышать ответы.
И если Августин, уединившись в своей комнате, разговаривает с Богом, значит и Он присутствует здесь!
Мы не можем не почувствовать этого…
Мы слышим этот разговор, но не ощущаем себя лишними в этой комнате.
Как же так? Разве мы не подслушиваем то, что не предназначено для наших ушей?
Нет.
Этот разговор о самом главном ведет к тому, что Августин находит себя, находит свое «Я». И это «Я» – в Нем.
Но погружаясь в рассказ Августина о поисках им самого себя, я все чаще поражаюсь, узнавая в этой истории себя – меня.
Совершенно потрясающий эффект!
У нас с Августином гораздо больше общего, чем можно было себе представить! У каждого из нас!
Человек, приблизившийся к пониманию своей подлинной сущности, постигает сущность человека как такового. И именно эта подлинная сущность и роднит меня с Августином, как и с каждым человеком в прошлом и в настоящем. Ведь у нас одна природа. Мы одной крови…
И стать свидетелем этого разговора нас пригласил не сам Августин, а Тот, кто дает ему и нам подлинное постижение нас самих.
Это даже пугает с непривычки!
Неужели человек может вот так познать себя! Неужели человек может переосмыслить историю своей жизни и найти свою подлинную историю?
Может!
В Августине поражает цельность и продуманность его мировоззрения. Он сразу выделяет главное и сводит к нему второстепенное.
А главное в том, что человек ищет счастья, и найти его можно только обратившись к Богу, вернувшись к Богу. Только в этом истинное наслаждение, истинное счастье и обретение человеком своего изначального предназначения.
Человек в грехопадении отпал от Бога. И всё, что воспринимается человеком как наказание от Бога, на самом деле есть единственное средство, которым Бог может подтолкнуть человека к настоящему счастью – к Себе. И главный закон и жизни человека и человеческой истории Августин видит в библейской фразе «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать». И если задуматься, то трудно не согласиться с Августином. И все эти законы «исторического материализма», «смены общественно-экономических формаций», «рождения, расцвета и смерти цивилизаций», «функционирования мир-систем» – всё это оказывается суетой сует по сравнению с этим Законом: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать».