Спустя час показался дым, поднимающийся столбом из-за небольшого холма. Когда мы поднялись и увидели Сенцы, уже опустились сумерки. Это была крошечная деревушка из двадцати семи, далеко разброшенных друг от друга домов. Позади них простирался обширный смешанный лес, тонкая речушка и луг с проступающей зеленой травой в тех местах, где подтаял снег. Все дома деревянные старые. Людей почти не было, лишь старуха в платке говорила через забор с высоким широким мужчиной с черной бородой. Было трудно понять, сколько ему лет. Если бы мне сказали, что ему сорок, я бы удивился и не менее удивился, если бы узнал, что ему пятьдесят. Бывают такие люди с неопределенным возрастом: и не старые, и не молодые.
Мы подошли прямо к ним. Едва мужчина увидел Громова, как просветлел, а затем обнял его, как старого доброго друга. Он представил нас пожилой женщине. Она растеряно улыбнулась, а потом как будто опомнившись, засуетилась и умчалась в дом. До меня донеслись звенящие звуки кухонной утвари и маленькие, но быстрые шажки женщины по скрипящему полу.
– Рад, что ты откликнулся, дружище. Положение у нас серьезнее некуда, – мрачно заговорил Нестор – так звали нашего нового знакомого.
– Да, – кивнул Громов. – По дороге я видел змею, пробудившуюся от спячки раньше времени. Пресмыкающиеся чувствуют его приход вот и выползают из своих укрытий. Ярик, – повернулся он ко мне, – Иди в дом. До отъезда из деревни мы будем жить здесь у Клавдии Семеновны.
– Но, разве я не должен остаться и узнать с чем мы имеем дело? То бишь, не просто так же вы взяли меня с собой.
– Что, верно, то верно. Однако сейчас я хочу поговорить с Нестором, а ты отдохни с дороги. Завтра все тебе расскажу.
Я нехотя поплелся в старый, но крепкий дом. Открыл дверь и в лицо тут же пахнул горячий воздух, пропитанный вкусным с кислинкой запахом домашнего борща и сладким яблочным ароматом свежеиспеченных пирожков. Только сейчас я понял, что просто зверски голоден. Заботливая хозяйка усадила меня за стол и поставила просто огромную тарелку с борщом – на богатырскую порцию она явно не поскупилась – следом на стол взгромоздилось блюдо с румяными пирожками, миска с домашними солениями из овощей и грибов, круглый теплый хлеб, что пах солнцем. При виде еды в животе жадно заурчало, и я без какой-либо застенчивости стал уплетать все, что видел.