– За тебя сидеть после – западло.
– Что?
Данила прошёл мимо отчима, намеренно задел плечом. От толчка отчим пошатнулся, ударился спиной об стену. Издав нечленораздельный звук, похожий на кваканье, продолжил говорить:
– Хочешь сказать, я проиграю тебе? Да я тебя разорву, как… – Отчим поперхнулся, откашлялся, глотнул коньяку. – Как штопанную-перештопанную грелку. – Опираясь рукой об стену, он повернулся затылком к пасынку, чтобы пройти к себе в комнату. – Ладно, грелка, жри свою кашу.
Терпение Данилы иссякло. Он кинул молоток на пол: боялся проломить голову, – схватил табурет, который минутой раньше принёс из кухни и поставил возле зеркала, и ударил ненавидимую башку по затылку. Удар получился несильный – в последнее мгновение Данила остановил замах и получился тычок, – но достаточный, чтобы отчим свалился головой вперёд в кладовую. Бутылка коньяка выпала из руки, встала на дно, пошатнулась и не упала. Коньяк не пролился. Несколько секунд Данила смотрел на нечаянный фокус и дивился везучести отчима: у него даже коньяк ни на каплю не выплеснулся. Хотя, возможно, повезло коньяку, а не ему. Шпана опомнился, схватил молоток, табурет, куртку и кроссовки, выбежал в подъезд, оставив дверь открытой.
«Всё. Это всё! – крикнула паническая мысль. – Эта шкура если живой, посадит меня. А если не живой – бежать?!»
– Э-э, щ-ща-а я ма-а-мм… – прозвучало из квартиры.
Данила улыбнулся: сейчас отчим маме пожалуется, – натянул кроссовки на ноги, вылетел из подъезда. Побежал к ближнему углу дома. «Жив. Значит, только посадит». Шпана пребывал в полном восторге от самого себя: случилось! Он рихтанул скуластую презренную морду!
– Завалю шакала, – сквозь стиснутые зубы прорычал Данила, выкинул кулак с молотком вверх. – Че Гевара! Мочи хлебала оные!
Окрылённый подвигом, Шпана решил не дожидаться темноты, а расколотить окно сейчас.
– Прямо сейчас! Пока небо сохнет! – Данила мчался по сырой траве, старался держаться деревьев и кустов, чтобы меньше привлекать внимание; на лице – лёгкая улыбка, мечтающие глаза, а в голове метались мысли: «Кому же подарить цветы?»
Пять минут Данила пялился широкими глазами на стёкла окон. Вазу с белым букетом – убрали.
– Скажите мне, пожалуйста, – шёпотом произносил Шпана, – что окна запылились и я не вижу, что за ними. Не те окна? Конечно те. Те же шторы видны, и стёкла ни на один микрон не запылились.