А за полчаса до расчетного времени
прибытия надо перебраться в тамбур и там дожидаться открытия
дверей. Точное время – событие непредсказуемое: и расписание тут
соблюдается плюс-минус двадцать минут, и промахнуться машинист
может мимо нужного места. Это раньше на каждом полустанке стоял
домик, в котором и дежурный сидел, и печка топилась, и билеты
продавали. А главное – фонарь специальный присутствовал, из кабины
километра за два заметный. Ушло то время вместе с советской
властью. Дежурный давно «на материк» подался, фонарь сперли, домик
с печкой на стройматериалы разобрали, даже билеты и те на растопку
пустили. И ничем теперь не отличается полустанок от любого другого
куска рельсов на ближайшей сотне-другой километров в любую
сторону.
А как двери откроются – начинается
самое веселье. Первыми выбрасываются Малой и девчонки. Чтобы под
ногами не путались. Следом Чума и Эйнштейн, рюкзаки принимать.
Каждый из пятерки прихватывает с собой по две пары лыж. А остальные
освобождают поезд от рюкзаков. Аккуратно передают стоящему у дверей
Бульбе, а тот швыряет груз наружу. Куда и как получится, лишь бы от
поезда подальше. А высадившиеся оттаскивают, что успеют. Как
последний мешок вылетел – помчались люди в порядке удаления от
дверей. Последние уже на ходу прыгают: стоянка редко больше минуты
бывает, а если поезд припозднился - ещё и сократить могут. А
флажки-фонарики у проводников – они только в крупных городах
работают. Вот только не надо про радиосвязь внутрипоездную, не
надо! Это в столицах и на курортах двадцать первый век, а здесь
девятнадцатый. В крайнем случае - начало двадцатого. Не в теплушках
едем, и то за счастье!
Зато через две минуты после прибытия
народ уже выгружен, осталось каждому найти свой рюкзак, встать на
лыжи и вперед, горы ждут и манят, тем паче идти до них всего
ничего. Вершины можно прямо с железной дороги увидеть. Летом,
конечно, сейчас-то хрен что разберешь, на то она и Полярная
Ночь.
Словом, поход начинался легко и
гладко. Выгрузились в полном соответствии с графиком. Начало ущелья
нашли без большого труда, благо на этот раз машинист сумел
разглядеть столб, отмечающий остановку последнего вагона. То есть,
первого, конечно, но на встречном направлении. Одноколейка – вещь в
себе: тут не только на рельсах, на столбах тоже вдвое экономят.