Лёша считался самым мудрым в классе, за умение складно говорить, и предсказывать грядущие школьные события, которые почти всегда исполнялись. Он всегда старался держаться в сторонке от всего коллектива, чтобы выделиться перед всеми, вот и сейчас он сел на самое заднее сиденье салона автобуса, демонстрируя свою независимость.
Дениска с Дашей всё время о чём-то приглушенно разговаривали, (судя по красным щекам обоих – о неприличном), затем затеяли возню. Дениска всё время хотел приобнять Дашу или положить ей свою руку на колено, а она слабо сопротивлялась, убирая его руку с радостными возгласами:
– Прекрати, убери руки, нахал.
Девчонки завистливо оглядывались на счастливую пару и вздыхали, компенсируя недостаток внимания к ним со стороны мальчишек громким смехом и подталкиванием со щипками стеснительного раскрасневшегося, но довольного Тёмочку.
– Денис! Что вы забрались на галёрку? – громко сказала Марья Сергеевна, чтобы разрядить обстановку, – хватит шушукаться с Дашей, присоединяйтесь к нам. Спой нам лучше какую-нибудь песенку на своей гитаре, а мы все вместе тебе подпоём.
– Одну минуточку, Марья Сергеевна, сейчас организуем, – услужливо ответил ей Денис. Безцеремонно отлепился от Даши, быстро вскочил, достал из чехла гитару и пересел ко всем мальчикам. Он слегка побаивался классной, так как учился весьма плохо по её предметам, математике и литературе, и она ставила ему тройки только из уважения к его родителям, работавших на городском рынке, где Марья Сергеевна часто покупала овощи и рыбу, и хорошо знала их.
Сначала все вместе спели про трагичную любовь шута к королеве, за что ревнивый король казнил шута, затем про не менее трагичную любовь негра к белой девушке Кэт, где таинственные недоброжелатели убили чернокожего влюблённого в ночи, а затем совсем уж фривольную про подлое убийство совсем безобидного негра, умеющего только играть в баскетбол:
Мёртвая змея не шипит,
Не щебечет дохлый щегол.
Мёртвый негр не идёт играть в баскетбол,
Только мёртвый негр
Не идёт играть в баскетбол.
Это исполнение шуточной песенки Марья Сергеевна не поддержала, осуждающе поджав губы молча прослушала.
На одном из крутых поворотов, перед подъёмом на Берёзовый перевал, автобус резко качнуло и спящий всё это время толстый гражданин чуть не вывалился в проход салона. Он проснулся, судорожно уцепившись в поручни кресла, повертел головой, выпученными красными глазами вглядываясь в окна автобуса и хрипло спросил: