(Не)реальность - страница 3

Шрифт
Интервал


Вот и сегодня в огромной пустой за́ле уже ждали тарелки с гороховым супом и блюдца с хлебом. Еще более пустой комната казалась из-за задернутых штор и призраков – предметы мебели сгрудились у стен, накрытые белой тканью. Владу иногда казалось, что они закутаны в саваны и все ждут своего погребения. Но дедушка отказывался хоронить то, что умерло. Он всеми силами поддерживал жизнь в загнивающем доме. Все должно было соответствовать статусу дворянского поместья. Даже в огромных вазах в зале до сих пор стояла затхлая вода и мертвые цветы – бабушке стало тяжело менять цветы и воду, вообще убираться, а Владу ничего в доме не доверяли, поэтому дед закрыл все ненужные комнаты. Так он думал обеспечить им достойную смерть. Поэтому из живых комнат осталась зала, комната стариков, комната Влада, погреб, библиотека и комната деда. Сакральная комната на втором этаже, в которую никому не позволено заходить. Хотя нельзя сказать, что все эти комнаты очень живы. Скорее они были такими же стариками, как Бриллиантовы.

И сейчас в зале на одиноком столе стоял светильник, а тьма затаилась в углах. Она делала комнату совершенно крошечной. Юноша сел за массивный деревянный стол с ножками в виде настоящих пней с корнями – этот стол мог вместить человек десять. А сейчас за ним сидели трое: Влад и двое стариков, серые, как страницы, завернутые в потускневшую одежду.

– А, пожвалвал нконец, – неразборчиво проворчал старик. Рядом стоял графин, уже наполовину пустой. Дед поднес ложку ко рту. Желтоватый суп каплями свисал с бороды. Лысая голова и большой лоб были покрыты росой пота.

– Не трогай его, – затухающим голосом прошелестела старуха. Белые волосы были заколоты в небрежный пучок. На крючковатом носе сидели узкие очки. Ее дрожащая рука с трудом удерживала чашку. На ней виднелись сколы и трещины – не всегда посуда удерживалась в стариковских руках.

– Ай, что с тбя взть, старая. Всю жизнь тебя терплю. Ничего, я его есче восптаю.

Бледный и сутулый рыжий юноша, покрытый блеклыми конопушками, недовольно зыркнул на деда, но продолжал размеренно есть суп. Сегодня был очередной день в его маленьком мирке.

– Из-за тебя… Влад рстет, как баба. Читает свои книжонки и молчит в тряпчку.

– Не наговаривай на Владислава, он хороший мальчик.

– Не дорос он называться Владславом, – дед еще больше сморщился. Когда-то интеллигентное и интересное лицо размазалось под старостью и спиртовыми настойками. – Хорошй, тьфу. Какой отец его, такой и сын. Вырастил недотепу! Неудчника и слабака!