– Они мне не дружки, ты прекрасно знаешь. И да, это – моя работа, если ты вообще знаешь, что такое ра…
– Я опозорю тебя при твоих подружках, – прошипела сквозь зубы Кристи, вонзив в него острый, как лезвие бритвы, взгляд. – Хочешь, чтобы над тобой смеялись, Энди? Тогда заткнись!
Энди злобно выдохнул носом, нахмурил лоб. При таком выражении лица весь он стал как будто несокрушимым. Кристи улыбалась. Улыбалась своей девичьей наивною улыбочкой, а Энди по-прежнему стоял с деревянным выражением лица. Затем вдруг глаза его куда-то уставились, он вытянул шею, одними зрачками изобразил жест, который означал я тебя прибью, адресованный тучному мужчине, что замахнулся стеклянной бутылкой на голову своего собеседника. Тот попятился, спрятал бутылку за спину.
– Я тебя слушаю, – сухо сказал Энди.
– Наедине, парень. Только наедине. Мог бы ты разогнать все это стадо по своим домам? В этом свинарнике я не особо горю желанием обсуждать со своим братиком дела, которые касаются нас двоих. Или даже его одного. – Она наклонила голову в бок, мол это в твоих интересах.
– Кристи, ты не понимаешь. Я не могу прямо сейчас взять и закрыться. Сегодня пятница, полночь, самый разгар. И ты действительно говоришь мне…
– Мне плевать, Энди, сделай это сейчас же.
Одной ногой она развернула парня, который уже собирался падать прямо на нее, скрючившись напополам. Не глядя, она просто толкнула ступней. Тот развернулся, и из его пасти полилось все содержимое желудка. Скудное, но содержимое. В зале раздался женский вой.
Энди выдохнул, спрятал руки под стойку, что-то щёлкнул. В один лишь миг во всем заведении стало тихо, люди замерли в тех же позах, в которых стояли. Рука одного из смазливых пареньков застыла на бедре недовольной официантки, пухлый мужичок, льющий в себя крупный стакан пива, вдруг перестал дергать кадыком, жидкость в стакане осталась на том же уровне.
– Ну старик! Что за дела! – заорал паренек, стоящий на столе и держащий другого за ворот рубашки.
– Да! Что за дела! – закричал тот самый, которого держали за ворот.
Энди прочистил горло, проморгался, шмыгнул носом. Затем поправил прическу, кашлянул в кулак, и начал высокопарным тоном:
– Леди и джентльмены, – сказал он, – приношу свои искренние извинения за причиненные неудобства, но наше заведение закрывается. Все по домам! – он махнул рукой.