Потом она повернулась и зашагала ко мне, ее лицо приняло странное выражение.
– Когда? – снова спросила она, кусая уголок рта. – Мы в аэропорту. Сабин в аэропорту. Ждет. Тебя.
Я не понимала, зачем она повторяет все дважды. Наверное, их диалог был не очень-то замысловатый. Она опустила трубку.
– Это был твой кузен, – начала она.
– Я в курсе! – Я уронила сумку. Кажется, нам придется здесь задержаться. – Он и правда забыл! Вот маленький засранец.
– Сабин. – Она сглотнула. – Твой отец умер.
Когда мы забрались на заднее сиденье внедорожника Энцо, мне пришло в голову, что наш сюжет о празднике и о возвращении к корням внезапно свернул не туда, и непонятно, возможно ли его спасти с точки зрения пиара.
Друг Энцо, Маркус, был за рулем. Он довольно тихий, но Энцо с лихвой компенсировал его скромность. Несмотря на то, что мы мчались по шоссе, он не стал пристегивать ремень безопасности, чтобы повернуться к нам и поговорить.
– Поверить не могу, что ты привела съемочную группу на похороны своего отца. – Энцо мизинцем поправил кончик усов. Он был невысоким мужчиной со спортивным телосложением и быстрыми жестами, которые навели меня на мысль о его вспыльчивом характере. У него были карие глаза и острые черты лица, а выглядел он так, будто вполне мог укусить кого-то за руку.
– Я не знала, что он умрет. – Сабин втиснулась между мной и Полом. Ее тюрбан начал раскручиваться, но она этого даже не заметила. – Никто не подумал позвонить мне до того, как я сяду в самолет?
Энцо выглядел искренне удивленным.
– Позвонить? Я ведь даже не забыл забрать тебя. У меня и так мозг взрывается. В доме моей матери сплошные плач и страдания, а что будет в пекарне, даже представить боюсь. У нас есть палатка и сотня складных стульев на стоянке, приготовили для юбилейной вечеринки. Итальянская группа прибудет из Виннипега. Мой отец все такой же, какой был, когда ты уезжала, – самый невозможный человек из живущих на земле. Твой отец был единственным, кто держал нас всех вместе. – Рот Энцо дернулся. Он повернулся и откинулся на сиденье.
Сабин смотрела мимо Пола, в окно – туда, где проносился северный лес.
– Что случилось?
Энцо снова повернулся и схватился за подголовник.
– Он не болел, ничего такого. Вчера, как обычно, был в пекарне – спорил с отцом, проводил инвентаризацию, разговаривал с покупателями. Они собирались запустить фейерверк с крыши в конце выходных. Все было нормально. А потом он поехал домой обедать и – бах!