Назавтра в полдень Элиза провожала гостей на крыльце Харфилда. С ней собиралась остаться только Маргарет, ставшая после смерти графа ее компаньонкой и готовая исполнять эту роль еще две недели. Элиза не могла дождаться, когда Харфилд снова перейдет в их полное распоряжение.
Голоса родителей она услышала до их появления: мистер Бальфур громко раздавал приказы лакеям, а миссис Бальфур отчитывала горничных. Когда они вышли из дубовых дверей, Элиза глотнула воздуха, чтобы собраться с силами.
– Ты справишься, – шепнула ей Маргарет.
Через несколько часов после оглашения завещания выяснилось, что мистер Бальфур намеревается прибрать к рукам обретенное дочерью богатство. Сейчас Элизе представилась последняя возможность избавить родителей от этой мысли.
– Увидимся через несколько недель, – сказала миссис Бальфур.
– И не задерживайся, дороги станут только хуже, – распорядился мистер Бальфур.
– Я тут подумала… – осторожно начала Элиза.
– К этому времени все неотложные финансовые вопросы будут решены, – продолжила миссис Бальфур. – Не правда ли, супруг мой?
– Да, я уже поговорил с мистером Уолкотом.
Мистер Бальфур отрывисто кивнул дочери (это самое сердечное прощание, на какое он был способен) и спустился по лестнице, оставив Элизу с матерью – наиболее грозным противником.
– Я подумала, возможно… – сказала Элиза.
– Мы полагаем, тебе лучше всего назначить своим наследником сына Гектора, – оживленно заявила миссис Бальфур.
Гектор был младшим братом Элизы.
– Не знаю…
– Руперту наследство пригодилось бы больше всех, – громче заговорила миссис Бальфур, заглушая голос дочери.
Из всех избалованных проныр – отпрысков Гектора – Руперт был наихудшим.
– Но я бы предпочла…
– Мистер Бальфур все устроит, как только ты вернешься домой, – возвестила миссис Бальфур и похлопала дочь по щеке, показывая, что разговор закончен.
«Мое наследство вам не принадлежит, – могла бы сказать Элиза, если бы была храбрее. – Это не ваша собственность, которую вы могли бы тратить как вздумается, или присваивать, или держать от меня подальше».
– Да, мама, – вздохнула она, признавая поражение.