Моя молодая еще совсем мама любила поиздеваться над этой моей странной фобией. Гдеее перышко, шипела она, сейчааас достану. И каждый раз доставала отвратительное длинное коричневое склеенное перо. Меня трясло. Мне было одновременно и смешно и жутко. Смех останавливался и тяжело холодел где-то в животе.
Я любила, чтобы меня купал дед. Я даже как-то заявила об этом, тк очень рано начала говорить, еще года не было. Никого это не удивило. Вполне возможно, в восьмидесятые многие дедушки купали своих любимых внучек. И может даже это и нормально. И не вызывает ни у кого никаких подозрений. Вот так же как у моих молодых родителей это ничего не вызвало. И у не совсем молодой уже бабушки, которой было не свойственно кому-либо доверять. Вокруг нее были в основном одни проститутки и наркоманы, а все продукты в гастрономе были полное го@но, но даже она ничего такого не думала про наши с дедом регулярные водные процедуры.
В моей памяти все-таки оказался маленький защитный тумблер, выключивший многое из того, что было в голубой, ну или зеленой советской ванной. Я немного помню только ощущения. Я стою на стиралке и он уже вытирает меня полотенцем. Очень медленно. Невероятно медленно. И мне это очень нравится. Не так как трет меня сырой вафлей моя нетерпеливая мама. Дед был очень терпелив. И ему совсем некуда было спешить вечерами. Мне кажется, еще немного и я вспомню все, что там было. И как медленно он мыл меня там. И его дрожащие шершавые руки и его кривые волнистые перебитые гаечными ключами и плоскогубцами ногти.
После оргазма я почти всегда плачу. Плачу как тогда в детстве. Как будто меня сильно обидели. Как будто истерзали мою спину и все такие же худые лопатки. Как будто я сама длинное коричневое волосатое чудовище. Мне каждый раз невыносимо стыдно. Тошно. И хорошо.
Мне 32, у меня настоящая семья. Надя, ее дочь Катя и три наших собаки. Мопсы Ляля, Поля и Фая. Я фотограф, у меня даже есть своя фотостудия. Ее мне организовала Надя на 2м этаже своего оптового склада. Я очень красиво и самобытно фотографирую там бесплатно своих друзей. У меня регулярные усиливающиеся панические атаки и я все реже выхожу из дома. Причин выходить все меньше. Клиентов все равно нет. Дома полно дел. Собакам сварить. Зима.
Надя все понимает и ее все вполне устраивает. Дома чисто, первое, второе, третье наготовлено на неделю вперед, только успевай выбрасывай. И я успеваю. Все, кроме собственной жизни.