Огромная люстра, состоящая из разновеликих осколков стекла неровно освещала лица женщин желтым светом.
– Ага, я так и думала. Они ошиблись, – отрешенно сказала одна из них, не поворачивая головы в сторону вошедших.
– Да, похоже на то. Я говорила, мы кончились. Мир разрушается, – подхватила разговор другая женщина.
Голос второй девушки прозвучал с тем же безразличием. Она растягивала слова. Это больше напомнило дом умалишенных. «Они что, накурились?» – удивился Данька и осторожно произнес:
– Здравствуйте.
Женщины не обратили внимания.
– Здравствуйте, – сказал кузнец.
В его голосе прозвучала нотка задора. Если это хозяева подземелья, то они не внушали доверия. Не чувствовалось в них авторитета. Даньке на мгновение показалось, что сейчас уйдет эта богадельня, уступив место настоящей Царице. Но они не ушли.
– Может, нас рано привели? – не стесняясь, спросил кузнец.
Только после этой фразы одна из женщин повернула голову и внимательно стала разглядывать пленников.
– Хотелось бы знать, с кем имею честь? – не без иронии произнес Харон.
Однако женщина и бровью не повела, будто не расслышала шутки. Она медленно проговорила:
– Мы жрицы партеногенеза. А вы – мужчины.
«Я – мужчина? Кто бы мог подумать? Час от часу не легче. Жаль, поблизости нет уборной, чтоб я мог убедиться в этом», – позлорадствовал Данька.
Ему начал надоедать вялый диалог.
Кузнец продолжил:
– Мне бы хотелось знать, кто из вас Великая Царица, и что мы здесь делаем. Надеюсь, мой вопрос не бестактен?
– Причем здесь тактичность? – удивилась женщина. – Мы все вместе и есть Великая Царица. А вы нам не нужны. Тени ошиблись. Они привели вас вместо женщин.
– Так мертвецы не различают полов?
– Вы сами ответили на вопрос. Они же трупы, зачем это им знать. Главное, чтоб они приводили в наш город всех двуногих, а там разберемся.
– Кстати, для чего вам женщины?
– Какие же все-таки мужчины тупые существа. Как для чего? Для размножения посредством деления женских половых клеток. На сегодня это самый прогрессивный способ продолжения рода, который могло придумать человечество с момента сотворения и до времен, когда мир погрузился в свалку.
Даньки не без обиды произнес:
– Но весь мир не свалка. Есть и другие места, где ее нет. Есть иная жизнь.
– Нет! – отрезала женщина. – Мир кончается там, где кончается свалка.