Внезапно мелодия оборвалась, и девушка резко обернулась к ним. Волна черных густых волос взметнулась вверх и растеклась по хрупким покатым плечам. Два ярко зеленых глаза сердито прищурились, тонкие черные брови нахмурились, но где-то в самой глубине этих бездонных глаз Павел разглядел притаившиеся озорные искорки, готовые вот-вот взорваться салютом веселья.
– Разве вы не знаете, что подкрадываться и подслушивать нехорошо? – спросила девушка строгим голосом, но видно было, что она покусывает свою пухлую нижнюю губку не от злости, а из боязни рассмеяться.
– Как дела у моей Агрерих Марты Археич? – смущенно проговорил профессор.
– Не называй меня так… – вставая из-за инструмента, сказала девушка, и Павел разочарованно отметил, как погасли огоньки в глубине ее изумрудных глаз, и даже немного рассердился на профессора за то, что тот обидел ее.
– Она – великая пианистка, а я… так…
Профессор рассказывал, что его жена была преподавателем музыки, а их дочь подавала большие надежды. В десять лет она уже играла с большим симфоническим оркестром московской консерватории, но после смерти матери категорически отказалась от карьеры пианистки.
Павлу показалось, что вместо огоньков в глубине глаз девушки заблестели слезы, пытаясь справиться с неожиданно захлестнувшими ее эмоциями, дочь профессора вновь притворно нахмурилась.
– Ты привел гостя и держишь его на пороге. Что он о нас подумает? – снова, будто бы сердито, проговорила она.
Эммануил Леонидович то ли и вправду смутился, то ли решил подыграть дочери.
– Да-да-да, – скороговоркой пробормотал он. – Вот, милая, познакомься… – и он толкнул Павла вперед. – Будущее светило отечественной медицины. Мой лучший студент.
Павел, не ожидавший такой подлой выходки от своего профессора, вылетел на середину комнаты и оказался совсем рядом с девушкой. Она была стройной и хрупкой, поэтому издалека показалась ему высокой, но сейчас обнаружилось, что ее лоб находится на уровне его подбородка. Девушка подняла глаза, и в их отражении будущий светила отечественной медицины увидел свое ошарашенное лицо с растрепанными волосами и совершенно безумными глазами. Она улыбнулась, и он понял, что готов провалиться на следующий этаж и лететь еще ниже и ниже, пока не застрянет где-то между подвалом этой сталинской шестиэтажки и адом.