Лейтенанты бросили окурки в урну и решили пойти на футбольное поле. Они уселись на трибуны. Ещё когда они были сержантами, они любили бегать вокруг него перед отбоем. А потом они усаживались и просто смотрели вперёд. Впереди серая стена. Невысокая. За ней расстилалась дорога. Ехали фуры. На многих из них были нарисованы логотипы компаний. Алексей и Слава знали уже их наизусть. Из года в год всё те же. За дорогой стояли врозь домики села Зюзино. Их окружали сосновые перелески.
Сидя на трибунах, пытаешься уловить само спокойствие, тишину, ощущения, которые питают в тебе чувство свободы. Ты получаешь наслаждение от шороха ветра проносящихся машин, от запаха леса, от магического стрекота в поле. Всё это там, среди домов. А небо? Летние, надутые дождем темно-синие облака размазывались в ночи. И ты смотришь на всё и можешь лишь терпеть слабую дрожь от вечернего ветерка. «Ну где же эти чёртовы солдаты, а? Хотя какая мне разница. Надо здесь как можно дольше просидеть. В казарме сейчас, наверное, уборка после отбоя».
Слава чуть опустил молнию кителя и вытащил телефон из внутреннего кармана.
– Лёх, уже половина десятого. Они не приедут сегодня, – сказал Казак.
– Ну а если приедут, а мы проспим?
– Не, ну можно конечно ещё час подождать, но это максимум. Уже всё. Они на Угрешке остались. Не приедут же они посреди ночи?
– Почему нет?
– Почему? Потому что запрещено. Завтра утром приедут. Я буду спать. Ты как знаешь.
– Ты что, устал? – усмехнулся Алексей.
– Да, целый день нихрена не делать, ждать, чтобы в итоге нихрена не произошло. От такого ещё больше устаёшь.
– Ты понимаешь, если этот пацан приедет, и мы его сразу не найдём среди вот этих тридцати или сорока парней, то завтра сам его ищи по всему батальону.
– А фотка есть?
– Какая фотка?
– Ты его в лицо сможешь узнать?
Алексей замешкался.
– Да я не знаю, как он выглядит.
– Ротный даже фотки не прислал?
– На кой она мне?
– А как тогда мы узнаем, кого из строя вытаскивать?
– Ну, я планировал, когда они приедут, встать у крыльца и просто крикнуть «Голованов».
– Как? – спросил Казак, слегка наклонившись к нему.
– Голованов. Артём Голованов. – сказал Лёша, и Слава стал смеяться. – Ну и хрен ли ты ржешь? – раздраженно спросил Алексей.
– Да я просто… представил себе эту картину… как ты посреди ночи выбегаешь весь сонный на крыльцо и кричишь, – передразнивая, – Голованов! Артём Голованов, где же ты?