Став егерем, я и Саяна приучил, что эта поляна в орешнике – наша базовая стоянка. Очень часто я, выходя на эту поляну, находил там весело закрутившего хвост Саяна, говорящего мне: «А, я первый!». Однажды с Федей мы спрятали под камнем почти целую бутылку самогона, прихваченную тайком из дома – так и осталась она там лежать нетронутой уже столько лет. И, естественно, что пройдя по лесу полдня, я повернул на «ореховую поляну». Ничего удивительного, что там уже, высунув язык, меня уже поджидал Саян. Давно никем не кошеная поляна была устлана полегшей травой. Камень – на месте. «Оля» – метра на два выше головы. С интересом палкой ковырнул землю под камнем и вывернул зеленую, из-под лимонада, бутылку с прозрачной жидкостью с колыхнувшейся мутью на дне. Открыл, понюхал – хорошо пахнет. Придёт Федя из армии – распробуем «виски»!
Саян по пути облаял несколько белок, но я не стал стрелять – рановато. Бегает Саян бесшумно, так же резво, так же энергично! Но что-то изменилось?! Изменилась манера. Исчезла детская его и юношеская суета, исчезло лишнее его принюхивание к непотребным запахам. Он по-деловому мелькал где-то впереди в просвете деревьев, исчезал ненадолго, подбегал ко мне, заглядывая в глаза, и вновь исчезал. Что-то звериное, боевое и сильное пробивалось в его поведении, в его движениях, в его взгляде черных умных глаз.
Брат выдал мне на всякий случай три лицензии на добычу двух кабанов и одной косули. Я с удовольствием взял их: соскучился по охоте, соскучился по охотничьему адреналину, по азарту, по только охотникам присущему набору чувств и эмоций. Отдохнув на поляне, я решил идти в сторону дома вдоль заболоченной поймы, тянувшейся параллельно реке и лесу на километров десять, как раз до выхода из леса к дому. Саян определил направление нашего дальнейшего движения, несколько раз возвращался, проверяя свою догадку о выбранном пути и потом вовсе исчез. Я, закинув ружьё за плечо, не спеша шел знакомой тропинкой в сторону дома, как вдруг услышал в болоте грубый и хриплый лай. Саян работал! Первой мыслью было – лоси! Но позднее, услышав, что Саян кружит довольно большим кругом, часто замолкает, я зарядил оружие пулями – кабаны! И точно, вскоре я нашёл их следы. Небольшое стадо. Видимо, свиноматка с сеголетками и парой-тройкой прошлогодков, а сними рядом – не очень большой секач. Саян внезапно залаял уже где-то далековато. Наверное, секача подцепил? Я быстрым шагом пошел отсекать передвижение диких кабанов из болота в лес. Обычно они долго кружат в болоте и неохотно идут в большой лес. И основным переходом внутри этой заболоченной поймы был перешеек между двумя клиньями леса, ограниченными полянами: Миколовой и Никитовой, как мы их назвали с моим другом Федором, который сейчас служил в ВДВ где-то на Украине. Я бегом побежал на перешеек, но не успел, кабаны уже перескочили его, и я услышал только их треск. Но Саян лаял в другом месте – и лаял как-то непонятно, с остановками и рычанием. И тут я явно услышал визг дикого поросёнка там, где лаял Саян. Я бросился туда и обнаружил этого бедолагу. Он прижался к корню упавшей старой ёлки и, разбрызгивая слюну и пену из пасти, огрызался на собаку. А Саян стоял и спокойно лаял на него, но как только кабанчик собирался сдвинуться с места, бросался к нему, заставляя занять оборону у дерева. Я поднял стволы, прицелился и нажал на спусковой крючок…