С планшетом и ручкой он ходил от одной бочки с краном к другой, тщательно сверял показатели температурного режима и влажности, делал записи. Он не замечал, что насквозь продрог – а сигналы о холоде от ступней в ботинках на тонкой подошве он старательно игнорировал, – до тех пор пока не закончил с длинной вереницей образцов, выстроенных в ряд в подвалах одного из крупнейших погребов коммуны.
Некоторые вина были безнадежно испорчены, Уилл сделал об этом пометки, посмотрел на часы. Пора торопиться на лекцию – профессору Гатти не следовало забывать о своих прямых обязанностях.
Дежурный дегустатор слег от неведомого недуга, мастер погреба назначил Уилла его временной заменой, не беря в толк, что сегодня – как и завтра и послезавтра – у профессора Гатти занятия с утра до вечера. Сначала семинары у начинающей группы, затем практикумы у продвинутого курса…
Часовой перерыв на обед Уилл потратил на заполнение журнала погреба. У тотальной занятости в течение дня был один главный плюс – он был лишен времени на посторонние чувства и мысли.
Погруженный в свои думы, профессор Гатти шагал по коридору лекционного корпуса, уткнувшись в планшет, перелистывая страницы, испещренные мелким аккуратным почерком. Брови сдвинуты к переносице, на лице с щетиной – сосредоточенное выражение, каштановая лохматая макушка смотрит вперед, а глаза – куда угодно, но только не туда, куда ступают ноги…
Как ни старалась Алекс Марло избежать столкновения, уходя вправо, чтобы разминуться с Уильямом Гатти, у нее не вышло. Он тоже уверенно скосил влево, не снижая скорости, и впечатался в ее плечо и инстинктивно поднятую на уровень груди руку.
Алекс зажмурилась, издав сдавленный звук, похожий на писк, планшет – с шелестом страниц и грохотом эха от каменных стен – упал на пол. Уильям, может быть, и не отреагировал бы вовсе, пробурчал бы извинения, ибо это далеко не первый раз, когда он влетает во что-то на полном ходу, однако ощущение электрического удара и жара, охватившего тело, заставило тут же оглядеться.
– Я тоже рада вас видеть, Уильям, – наконец ахнула Алекс, по-прежнему держа руки на уровне плеч.
– Простите, я вас не заметил, – проблеял Гатти, наклоняясь, чтобы поднять бумаги с пола, краснея и пыхтя от досады.
– Ничего страшного, – отозвалась Марло.
Он чувствовал ее взгляд затылком, когда более ни слова не сказав, направился дальше по коридору, едва сдерживаясь, чтобы не побежать.