– Я – гений? – удивился Патрик. – Вы просто хотите ободрить меня, Ксанф.
– Нет, дружок, я все знаю. Когда тебе станет особенно плохо, не забывай об этой своей силе. Ты можешь все. Все, паренек.
Дело шло к ночи. Ксанф положил на голову юноше влажное полотенце, но не ушел, как это происходило в предыдущие вечера. Патрикий уже стал привыкать, что возле него по ночам дежурит молчаливый суровый Хотеп. Юноша никак не воспринимал, да и не мог воспринимать этого неразговорчивого молодого человека. Благодаря снадобьям Ксанфа, Патрик так быстро проваливался в сон, что успевал лишь увидеть, как Хотеп входит в его комнату. Когда же юноша просыпался, то возле его постели уже дежурил неутомимый алхимик. Правда, во вторую ночь Патрик проснулся от того, что его губы пересохли. Он хотел позвать, но издал только стон, и тут же из глубины комнаты, в свете ночника, возникла невысокая лысая фигура, которая бесшумно приблизилась к юноше и поднесла какой-то настой. Патрикий попытался поблагодарить помощника, но напиток подействовал мгновенно, и Патрик вновь погрузился в сон.
Лекарства алхимика действовали быстро, засыпая, юноша успел заметить, что в этот раз место Хотепа занял Ксанф. Во время болезни Патрик не видел снов, он просто проваливался в бездну, из которой на следующее утро благополучно возвращался. Но в эту ночь ему снился давний кошмар, который мучил его уже почти всю, пока еще недолгую, жизнь. Патрикий вновь увидел себя маленьким мальчиком лет шести; он лежит на столе, в просторной белой комнате, над ним круглая большая лампа, все вокруг белое, словно безжизненное, он совсем голый, ему холодно, страшно и никого рядом нет. Потом к нему подходит женщина, в ее руках какая-то толстая трубка. Дальше Патрик кричит так, как должна кричать душа, которую вырывают из тела. Вся его плоть разрывается. Боль невыносима, по ногам льется кровь.
– Мама, папа, Арис! – кричит юноша, но его голос эхом звенит в пустоте…
Разметавшись на постели, Патрик бился и кричал. Его лицо стало красным, жилы вздулись от нестерпимого жара и напряжения.
– Держись, держись, парень, – прошептал Ксанф, вытирая пот со лба юноши. – Ты все можешь.
В спальню вошел Симон.
– Слава Вселенной, что ты здесь, – сказал Ксанф. – Ему надо пережить эту ночь и тогда он спасен.
– Он переживет, – спокойно проговорил Симон.