Дики не помнил, как они добрались до следующего по пути села. Слишком замёрз, устал, переволновался. Старик упрямо тащил его за руку по заснеженной дороге, потом и вовсе подсадил на спину и нёс на себе. Не таким уж дряхлым оказался Дряхлый Манк.
На постоялом дворе они вполне достоверно отыграли сценку «дедушка и внук заблудились, пустите переночевать, а то насмерть замёрзнем». Впрочем, Дики валился с ног вполне реально. С них даже денег не взяли, хотя старик пытался всучить хозяину какие-то гроши в засаленной тряпице.
Манк растолкал мальчишку, едва рассвело.
– Пора. Вставай-вставай. Надо идти.
– Куда?
– Тебе во Тьму захотелось?
– А она что, следом пойдёт? – Дики подскочил на тюфяке.
– Пока ты близко ошиваешься, она тебя чует. Подальше отойдёшь – успокоится.
– А когда уляжется, я смогу вернуться?
Старик сочувственно посмотрел на мальчика, покачал головой.
– Если не хочешь повторения – не стоит. Роартос больше не твой родной город. Он вычеркнул тебя из своей истории.
– А мама и папа?
– Им ничего не грозит. Ты даже сможешь с ними встретиться на безопасной территории. Только они тебя всё равно не узнают. Никто тебя больше не помнит.
– Но вы-то помните, тано! – почти в отчаянии воскликнул Дики. – Почему?
– Да, да! – старик внезапно рассердился. – Потому что я треклятый тано! Колдун, ведун, шаман, проклятый! Как вы там ещё таких называете?
Мальчик притих, съёжился, натянул до подбородка тонкое одеяло.
– Ты проклят, если перевести на твой простецкий язык. На кой гийирату трогал? Не подумал, что от неё тот тип и помер? Стал носителем – носи. Не хочешь – отдай тано, чтоб Тьму отвёл. А ты что?
Дики молчал. Он жалобно смотрел на Манка, вжав голову в плечи. Стыдно ли ему было? Определённо. Интересно, что ещё скажет тано? Ещё как!
– А ты, болвана кусок, передал смертному!
– Он отнял… – проблеял Дики.
– «Онь отьнял», – передразнил его Манк. – Малолетний неграмотный идиот! Чего глазами лупишь? «Почему» кончились?
– Я хотел… – пролепетал мальчик.
– Что хотел? Город разнести?
– Я хотел спросить… Что такое «гийирата»?
Старик несколько секунд смотрел на него с перекошенным лицом, затем внезапно расхохотался.