.
Я тихонько вошла в дом, борясь с искушением громко хлопнуть дверью.
Наверное, я могла бы вернуться в парк развлечений, но тогда Тэм и ее подруги решили бы, что я еще глупее, чем они думали раньше.
Насколько я могла судить, большинство людей не становились одержимыми от случайной мысли или страха до такой степени, что ничего не могли с этим сделать.
Но со мной было именно так. Я росла веселой и бесстрашной девочкой, но в какой-то момент меня охватила тревога. Я стала нервничать из-за всякой ерунды. Я боялась, что паук, пробежавший по половице, вдруг окажется на моей подушке. Боялась, что акула проберется в наш школьный бассейн (да, я знала, насколько абсурдно это звучит, но все равно беспокоилась). Я волновалась, что какая-нибудь незначительная вещь, сказанная мною три дня назад, на самом деле была довольно глупой, и, возможно, все, кто слышал ее, теперь уверены, что и я сама глупая. Я боялась, что мама однажды не вернется домой. Я беспокоилась, что кто-то из нас забыл закрыть кухонное окно перед сном…
И так далее.
Возможно, немного беспокоиться иногда – это нормально. Но моя тревога никак не заканчивалась. Нет. И чтобы она прекратилась, я должна была что-то сделать. И ладно еще если речь шла о каком-нибудь пауке, потому что тогда мама приходила ко мне в комнату, выслеживала его и – хлоп! И мое беспокойство сразу же улетучивалось. Но иногда все было не так просто. Порой приходилось постараться, чтобы заставить мой мозг успокоиться.
Когда я повесила рюкзак на крючок в прихожей, из кухни донеслись слабый запах краски и звуки веселой поп-музыки, а затем абсолютно живой мамин голос:
– Кики? Это ты?
Я просунула голову в кухню, где мама красила последний шкаф. Желтые пятна виднелись на ее одежде, руках, даже на темных волосах, точно таких же, как у меня, только ее волосы были короткие и подстрижены под каре, а мои – длинные и почти всегда собраны в хвост. Я бы тоже хотела себе стрижку как у мамы, но знала, что мои волосы будут постоянно падать на лицо, я начну постоянно теребить их, заправлять за уши, накручивать на палец и все такое прочее. Я уже и так обкусывала ногти, стоило их кончикам хоть немного отрасти, так что мне совсем не нужна была еще одна назойливая дурная привычка.
– Ты похожа на лимонный пирог, – сообщила я маме хихикая. Затем схватила ее телефон со стойки и сфотографировала.