Братья Курчатовы составляли отличный тандем. Игорь Васильевич как учёный-физик обладал поистине уникальным даром предвидения. Он мог заранее предсказать результат эксперимента, а это большое дело в ядерной физике, где всё зыбко и неведомо. Но если требуется математически точно просчитать химическую реакцию деления ядра, то у него не хватало терпения. Вот тут Борису Курчатову нет равных, он терпеливо рассчитывал бесконечные химические формулы, много раз перепроверяя свои вычисления. В этом деле с Борисом Васильевичем никто сравниться не мог.
Лев Владимирович Мысовский читал курс физики на факультете Флёрова, а Виталик Абердин на год младше Георгия, потому зваться по отчеству ему рано. Абердин после окончания МВТУ имени Баумана распределился в Радиевый институт в Ленинграде, там под руководством Льва Мысовского был построен первый в СССР циклотрон.4 Игорь Курчатов на циклотроне проводил опыты по расщеплению атомных ядер бора и лития. Во время этих опытов подружились Георгий Флёров и Виталик Абердин. Вместе они ходили на танцы во дворец культуры имени Горького, знакомились с девушками.
– А где все?! – Флёров повесил пальто на вешалку.
– Отправились слушать политинформацию по поводу Гражданской войны в Испании, – Борис Курчатов хрустнул сушкой. Он хлебнул чаю: – Мне срочно нужно заканчивать расчёты, потому парторг позволил остаться. Игорь Васильевич ушёл на учёный совет.
– Борис Васильевич, мы с Виталием Александровичем в американском журнале «Общая физика» изучили статью Эрнеста Лоуренса о циклотронах, – Лев Мысовский поставил на стол стакан с недопитым чаем. Он достал носовой платок из кармана пиджака, промокнул лоб: – У меня возникло по этому поводу несколько идей. Мне хотелось, чтобы вы с Георгием приехали к нам в Радиевый институт, собрали электрическую цепь для ваших опытов. Схема цепи у Виталия Александровича.
– Лев Владимирович, я Георгию всё объясню, он один справится с этим, – Виталий Абердин посмотрел на Флёрова.
Мысовский собрался что-то ответить, но в лабораторию вошёл Игорь Курчатов, и устало плюхнулся на табурет.
– По вашему лицу Игорь Васильевич, вижу, пришли с плохими вестями, – покачал головой Мысовский.
– На учёном совете выступил представитель Совнаркома.5 Он в пух и прах разнёс работу нашей лаборатории, заявив: «Ваши исследования не имеют практической перспективы».