Когда начинается дождь, пожарные уезжают.
Руины дышат.
Испускают дым из горячей пасти. Здание умерло, но нечто иное под ним ожило. Шипит пепелище, кряхтят останки перекрытий: что-то вылезает, пробивает себе путь наружу.
В дыму тени. И лица. В треске стоны и голоса. Что-то проснулось после долгого сна.
***
Давным-давно…
Двое прогуливаются по набережной, ее рука тонет в его, сразу видно – они пара. Девушка не может скрыть улыбки, юноша задумчив. Вокруг царит весна.
– Хорошее место, – говорит юноша.
– Тебе здесь нравится?
– Ты знаешь, почему я выбрал этот город. А потом встретил тут тебя, – юноша останавливается и нежно берет девушку за подбородок. – Это знак. Благословение.
Она счастливо улыбается.
– Я ведь собиралась уехать, можешь себе представить? Только кое-что случилось…
– Да? – юноша выглядит чрезвычайно заинтересованным. Он останавливается. – Расскажи.
Девушка не может прекратить улыбаться, он хочет знать о ней все, он хочет ее слушать – как это вдохновляет!
И хоть ей неприятно вспоминать о дне несостоявшегося отъезда, она начинает говорить. Теперь понятно, что это было к лучшему.
Пусть она дурочка, но дурочка счастливая.
Девушку зовут Настя, и всю жизнь, сколько себя помнит, она мечтала свалить из этого тухлого города. Он находился не так уж далеко от цивилизации, но Настя ощущала себя на самом глубоком дне мира и знала, что здесь жизни никогда не будет. Теперь-то она понимает, как ошибалась. Но тогда, когда ей было всего семнадцать (два года назад – подумать только!), она сходила с ума от одной только перспективы задержаться тут еще хоть на день.
Настя все решила сама, договорилась с подругой (они только и делали, что планировали это весь выпускной год), купила билеты и с нетерпением ждала отъезда. Мать не одобрила их план. Мать никогда ничего не одобряла. Она была такая отсталая и скучная… Дитя этого безнадежного города.
Накануне отъезда они снова поругались. И утром в этот самый день. Настя наговорила много гадостей и захлопнула дверь перед ее носом. Но она не раскаивается в этом даже теперь. Она была права.
Стояла ужасная жара. У Насти не было чемодана, на плечах висел большой надутый рюкзак, а через плечо была перекинута еще большая потрепанная спортивная сумка. Настя надела юбку-клеш и топик. Вспотевшие плечи моментально начали зудеть, и скоро она обнаружила, что под тяжестью ноши кожа на них стерлась до крови. Она еле влезла в автобус, и все вокруг с недовольством и презрением глядели, как она сшибает все вокруг себя, пытаясь пройти или хотя бы просто развернуться. Сумка еще и натирала голую ляжку, а и без того короткую юбку задирала вверх. Настя думала, что умрет от тяжести и жары. Почему-то ей показалось хорошей идеей надеть туфли на каблуке, и хоть каблук был толст и невысок, каждый шаг скоро стал казаться мучением.