Посмотрим, что будет дальше. Но союзники, особенно среди друзей Кеннета, мне не помешают.
После ужина Гаспар вежливо откланялся, пообещав навестить нас завтра после полудня.
Стоило нам с Селестиной остаться вдвоем, как я сослалась на усталость и отправилась наверх.
Мне уже приготовили спальню по соседству с мужем. Так что я умылась, переоделась в лежащую на кровати ночную сорочку, обнаружила висевший на стуле теплый халат и застыла, заметив неизвестную мне юную стройную блондинку в зеркале…
Вот же дура старая! Это теперь я. Вспомни, баба, как девкой была. М-да. Ни морщин, ни ревматизма. Зато попытка убийства, заговор, подкуп и прочие прелести. Прямо как в свою рабочую молодость вернулась!
Я улыбнулась своему отражению и вдруг поняла, что зверски устала. Первый день новой жизни измотал меня сильнее, чем последний день старой!
Перед сном я заглянула к герцогу и залила в него третью ложку настойки. Он при этом даже не проснулся, инстинктивно сглотнул, не раскрывая глаз, пока я аккуратно придерживала ему голову.
Правда, спал Кеннет беспокойно, метался в подушках, кусал губы, стонал. И неудивительно. Бедный парень… Рука сама потянулась погладить по волосам, но я ее отдернула, побоявшись лишний раз беспокоить больного.
Вот только буквально через час, когда я наконец задремала в своей кровати, за стеной раздался уже не стон, а громкий, захлебывающийся хрип.
Подорвавшись, словно меня шилом снизу кольнули, я помчалась в соседнюю комнату. Вдруг там герцога убивают?! А что, решили втихаря, если на людях не вышло…
Кеннет в кровати был один, целый и невредимый. Только он уже не стонал и не метался, а бился едва ли не в судорогах, рвал с горла компресс и хрипел, пытаясь закричать.
Для начала я запаниковала. Что поделать, живой человек, имею право на слабость. Другое дело, что в прежней жизни первоначальный приступ паники давал жесткого пинка моим мозгам и они начинали работать с утроенной скоростью.
Слава всем ктулхам, так случилось и на этот раз. Я распахнула окно, впуская свежий прохладный воздух, и оказалась на постели рядом с бьющимся телом раньше, чем сообразила, что делаю. Одеяло долой, он запутался в нем, как в веревках палача. Компресс с шеи долой – любое прикосновение к этому месту еще долго будет вызывать у герцога только ужас. За неимением деревяшки в зубы я сунула ему угол подушки – чтобы не прикусил язык. Мокрое полотенце – графин на тумбочке оказался кстати.