Когда мы здесь
встретили такое количество заражённых, наши шансы на выживание
стали измеряться миллионными долями, а когда появился скреббер, уже
перестали измеряться математикой, столь ничтожны они оказались.
После того, как мы отстрелял все крупнокалиберные патроны, трубы
гранатомётов остались пусты, как и обоймы из боекомплекта моих
напарников, то наличие шансов измерить было невозможно. Всё что
сейчас происходило - было чудом, далеко за гранью математики,
логики и разума. Дятел тоже боялся, но пытался держаться, крепко
сжимал автомат, хотя его трясло, а штаны были мокрые. Это всё
мелочи, мокрые штаны дело обычное, и если всё завершается только
мокрыми штанами, а не выпущенными кишками, то на такую ерунду и
внимания никто не обращает. Все, кто думает иначе, воображая себя
крутым спецназовцем с квадратным подбородком, обычно, больше
первого рейда не живут.
Тузу было плохо.
Похоже пришёл конец и ему и его майке. За эту майку он своё имя и
получил, от нескольких уголовников, которые его нашли. Сидельцы, с
которых почти год сходили наколки, никакой другой ассоциации не
видели. Яркая майка с зелёным прямоугольником, имеющим по диагонали
два квадрата на краях и один большой квадрат посередине,
развёрнутые под углом сорок пять градусов, вызывали ассоциацию не
печатной платы с новейшим чипом, а именно игральной карты.
Мой товарищ первое
время злился, показывая на майке микросхемы, и пытаясь всех
убедить, что это чудо электроники, требующее уважения. Уголовники,
криво лыбились и отвечали, что они и не спорят, и если он хочет
этого туза считать платой, так никто не против, это его
право.
Я перевёл взгляд на
Дятла. Он очень серьёзный охотник и человек с железной психикой, а
сейчас его трясло. Наверное, и меня будет трясти, я просто это ещё
не понял.
Немного загибая в
сторону, на нас побежал здоровенный топтун, грозя перевернуть наш
пикап. Передним вырос силуэт рыцаря, в полтора человеческих роста,
закованного в броню. Верхом двусторонний секиры он поймал топтуна
за то место, где у него должна быть шея, между телом и пастью, чуть
подкинул, и совершенно без замаха отрубил башку, своим оружием.
Мимо пытался пробежать ещё один топтун и несколько мелких тварей.
Чёрный рыцарь, разрубил всех в одно движение, начертив в воздухе
кровавую дугу, идущую за лезвием топора, словно в японском
мультике. Если у пары бегунов срез пришёлся по середине
груди, и они тряпками повалились на землю, то у их более крупного
товарища отсекло верхнюю половину тела, которая попыталась сбежать,
пользуясь руками. Беглеца догнал ещё один рыцарь, появившийся рядом
с первым и наступивший полу-топтуну ногой на голову, и вдавивший
споровый мешок внутрь черепа. Он был точной копией первого, тоже в
полтора человеческих роста, и тоже был одет в чёрный латный доспех
с глухим шлемом. Они действовали как одно целое, синхронизируя
каждое движение до миллисекунды. Не развитых заражённых хватали за
головы и встряхивали, ломая шеи, ставили подножки, наступая латными
башмаками на головы и вдавливая споровые мешки в черепа. Иногда
просто хлопали ладонями, закованными в сталь по споровым мешкам на
затылке.