Старый дом в одном из переулков, выходящих на проспект Мира,со времен последнего визита Алана мало чем изменился. Отбитая по углам штукатурка, обшарпанная дверь в подъезд и затхлый запах – все это никуда не исчезло. Осторожно поднявшись по лестнице, Алан подошел к квартире Фидаровых. «Жребий брошен, – сказал он себе, – Я должен расположить к себе этого старика, подружиться с ним и его семьей, и дорога в науку для меня будет открыта». Он уже хотел позвонить, как вдруг увидел, что дверь в квартиру была не заперта. Он постучался. «Дома есть кто-нибудь? – крикнул Алан в проем, но не получил никакого ответа, – Алан Георгиевич, вы дома?»
Незваный гость робко приоткрыл дверь и оказался в квартире. «Алан Георгиевич, Вы здесь?», – повторил Алан уже в полголоса. Но никто опять не ответил. Пройдя по коридору, Алан миновалпустую гостиную. За нейпо всей видимости располагался рабочий кабинет ученого. Оттуда раздавался странный шум, похожий на шум какого-то работающего прибора. Идя на шум, Алан увидел и сам прибор. Это был кислородный конденсатор. Алану как-то пришлось арендовать такой же незадолго до смерти отца. Прибор забирал комнатный воздух, и обогащая его кислородом, подавал по капельнице в маску больному. И тут Алан увидел самого больного. Спиной к нему в инвалидном кресле сидел глубокий старик и, молча, унылым, угасающим взглядом, обреченно смотрел в окно на гордый рельеф Кавказского хребта на горизонте.
Алан оцепенел. Старик, заслышав шорох, сделал усилие и, повернув голову, вскинул на него тяжелые, полные грусти глаза. «Алан Георгиевич?», – пятясь назад неуверенно произнес Алан. «Он самый, – раздался из-за спины чей-то строгий голос, – как видите, к Вашим услугам». Алан сильно испугался, но тут же пришел в себя и обернулся. Позади стояла женщина, с которой он разговаривал в прошлый раз. Теперь он понял, это все-таки супруга. Просто она намного моложе ученого. «Вы как сюда попали?» – требовательно осведомилась женщина, ставя на стол сумки с покупками. «Э-э-э… у вас это… Открыто было», – промямлил незваный гость. Женщина смерила его подозрительным взглядом с ног до головы. Потом снисходительно отвела глаза. «Совсем я замоталась, значит», – сказала она, подойдя к старику в инвалидном кресле. Она подняла спавший с его плеч плед и укрыла им его ноги. «Видишь, Алан Георгиевич, – обратилась она к больному, – На минуту тебя оставить нельзя. Посмотри, как студенты тебя любят. Уже сквозь стены проходят, чтобы с тобой поговорить».